Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

На мой взгляд, ничего более противоестественного, чем идея суда над номенклатурой ЦК КПСС времен перестройки, не могло быть. Ведь правда состоит в том, что именно бывшие секретари обкомов – Строев, Россель и другие – став всенародно избранными губернаторами, спасали свои регионы от хаоса и голода. Я до сих пор убежден, что если бы Ельцин поручил проводить экономические реформы бывшим губернаторам, бывшим советским руководителям крупных предприятий, то нам бы удалось избежать катастрофы и хаоса первой половины 1990-х. Мне в жизни везет, я имел возможность лично общаться с наиболее известными политиками этой переломной эпохи в жизни моей страны, в том числе и с Владимиром Буковским, а еще раньше – Леонидом Бородиным. Я еще осенью 1996 года во время традиционных круглых столов, которые проводил в Вашингтоне в Русском доме Эдуард Лозанский, имел возможность несколько дней общаться с Владимиром Буковским и на многих фактах показывать ему, почему его мечта о русском Нюрнберге не только неосуществима, но и несет в себе много аморального, несправедливого. Но, честно говоря, этот несомненно умный человек не воспринимал правду о ельцинской России, которая противоречила его ожиданиям, его надеждам. Он не понимал и не хотел понимать, что самодержавие Ельцина, которое было противно его душе, как раз и было порождено кровью 4 октября 1993 года, порождено так называемым «силовым разрешением конфликта» между Ельциным и Съездом народных депутатов РСФСР, которое он активно поддерживал. Владимира Буковского было трудно убедить, что Конституция 1993 года, которая вызывала у него отторжение своей исходной идеей выборного самодержавия, была неизбежным следствием, результатом государственного переворота, совершенного Ельциным в сентябре 1993 года. Кстати, обращает на себя внимание поразительное отличие в оценке и перестройки Горбачева, и событий 1993 года Владимира Буковского и Леонида Бородина. Мне довелось общаться с Леонидом Бородиным еще в начале 1994 года, когда Посольство ФРГ в России организовало в Бонне конференцию, посвященную реформам в посткоммунистической России. Леонид Бородин, в отличие от Владимира Буковского, человек немногословный, закрытый. Он куда больше рассказывал о том, как работала его душа в годы пребывания в тюрьме, чем о своем участии в политической жизни. Но по настроениям он был очень близок настроениям Александра Солженицына, которые нашли отражение в его статьях, опубликованных в 1974 году в сборнике «Из-под глыб». Для Леонида Бородина вся эта история большевизма, история сталинского, а для него – и брежневского террора, была следствием национальной драмы, поэтому ни о какой люстрации и никаком Нюрнбергском процессе он не говорил. Он говорил, кстати, как и Александр Солженицын, говорил о необходимости покаяния русских, которые сами уничтожили свою страну. И причина этого состоит в том, что Леонид Бородин был все-таки верующий человек, в отличие от убежденного атеиста Владимира Буковского. Наверное, исходный революционизм Буковского как раз и связан с его атеизмом, хотя я не знаю, был ли Владимир Буковский поклонником Карла Маркса, как все наши «шестидесятники». Кстати, еще об одном различии между мировоззрением правозащитника Владимира Буковского и участника активного сопротивления режиму Леонида Бородина. Для Владимира Буковского, как и для всех наших «шестидесятников», нет старой России, нет идущей еще от «белого движения» истории противостояния советской системе. Кстати, в этом отношении и Михаил Горбачев очень близок к «шестидесятникам»: он очень на меня обижался, злился, когда я ему говорил, что на самом деле его перестройка, демонтаж основных скрепов советской системы, была антикоммунистической революцией и завершила борьбу Деникина и Врангеля против большевизма. И самое поразительное, что в перестройке не было ничего, что бы не предсказали русские мыслители в изгнании еще в середине 1920-х. К примеру, юрист Николай Алексеев, профессор дореволюционного МГУ в своей книге «Русский народ и государство», изданной еще в 1926 году, писал, что не внешние силы, не вооруженная борьба против большевистской системы изнутри, а простой «дар случая» приведет к гибели коммунизма в России. И таким «даром случая» он считал приход к власти в СССР «группы правителей», которая придет к пониманию ошибочности основных предпосылок марксистской теории государства. Такой «группой правителей» как раз и были Михаил Горбачев, Александр Яковлев и Вадим Медведев.