Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

И в этом какой-то парадокс! Все-таки основные свободы, дарованные русскому народу перестройкой, сохранились, иначе бы я не писал этот текст, который, скорее всего будет опубликован. Но парадокс состоит в том, что свобода в стране существует под громадной властью этой сатанинской болезни, этого патриотизма, для которого самое важное – смерть, способность русских жертвовать собой во имя государственной идеи. Все-таки при Сталине не было деятелей культуры, которые бы призывали увидеть красоту в горах трупов. Конечно в том, что пишет и говорит Александр Проханов, много мистики. Не было на самом деле в душе русских, которые пошли за большевиками, какой-то мечты о невозможном. И надо сказать, что Александр Проханов верен себе. О том, что не надо встраиваться, дословно, «в зад за Западом» и начинать демократические реформы, повышать уровень благосостояния, разрушать «железный занавес», он говорил еще в самом начале перестройки. И надо знать, о чем не говорит вслух Александр Проханов, но что понимает каждый, кто читал книгу Льва Троцкого «Коммунизм и терроризм», кто знает суть марксистской теории перманентной революции. Это Троцкий, кстати, как и Ленин, говорил, что человечество преодолевает «тупики истории» только путем многомиллионных жертв. Трагедия наша состоит в том, что еще совсем недавно наш патриарх Кирилл говорил о том же, о том, что заслуга России состоит в том, что она своим Октябрем показала, как можно преодолевать тупики истории. Но Троцкий и Ленин тогда, во время Октября, не могли предполагать, что подлинным тупиком истории как раз является безумный коммунистический эксперимент, что придется, спустя 100 лет, делать то, что делает современная Россия, т. е. снова возвращаться к рынку, к деньгам, к торговле, к капитализму. Но правда состоит в том, что тогда, во время перестройки, на Александра Проханова смотрели как на маргинала. А парадокс состоит в том, что сегодня, спустя 320 лет после декоммунистической революции, после перестройки идеолог сатанинского патриотизма, троцкист Александр Проханов со своим убеждением, что только через миллионы жертв история может развиваться, становится популярной личностью. Правда состоит в том, что сегодня половина населения новой России верит в то, о чем говорит Александр Проханов, верит в то, что гибель десятков миллионов русских была неизбежна и необходима для строительства великой социалистической державы. И здесь встает страшный вопрос: а есть ли вообще будущее у людей, которые на самом деле превратились в получеловеков, для которых ни человеческая жизнь, ни свобода, ни достоинство человеческой личности, ни основные ценности христианства, лежащие в основе европейской культуры, ничего не стоят. Неужели не видно, что невозможно объединить российскую нацию, сделать ее полноценной нацией на основе мечты о невозможном. Я понимаю, что это сумасшествие А. Проханова, что все эти разговоры о том, что в сталинских репрессиях есть «красота русской истории», разделяют далеко не все. Я понимаю, что многое в нынешних победах «красоты смерти» идет от милитаризации сознания, от милитаризации внешней и внутренней политики России, спровоцированной «русской весной» 2014 года. Конечно, ценность человеческой жизни пропадает у человека, которому говорят, что он «рожден быть героем», которому с утра до вечера показывают новые виды вооружений, показывают бесконечные учения его армии. Милитаризация сознания с ее культом войны сама по себе несет философию смерти. Но мне думается, что во всем этом «гламуре» победы 9 мая, в забвении страшной человеческой цены этой победы многое еще идет от самой нынешней русской души. Тут мы имеем дело с чем-то новым, труднообъяснимым и очень опасным. По крайней мере очевидно, что у нас нет ни образов будущего, ни желания что-то изменить в своей жизни от какой-то внутренней усталости русской души. И тут самый страшный вопрос: сможем ли мы найти в себе силы очнуться, осознать себя людьми и научиться уважать все то, на чем держится человеческая жизнь, и прежде всего – научиться уважать ценность человеческой жизни.

Наверное, нет сил перенести все чувства, переживания, которые возникнут, если мы впустим в свою душу сознание того, что все, унесенные ветром нашего строительства социализма, были такие же люди, как мы, имели, как мы, одну-единственную человеческую жизнь. И все впустую, абсолютно впустую? Спустя 70 лет после сатанинского Октября, вернулись туда, откуда ушли, начали уничтожать все то, на чем держалась русская нация, и прежде всего интеллигенцию, крепкого крестьянина и т. д. И, конечно, страшно осознать, что все другие народы решали эти задачи индустриализации, промышленной революции без крови, кстати, как решала эти задачи и Россия при Николае II. И самое страшно: трудно осознать, что на самом деле это советское великодержавие мало что дало для жизни самих людей, держало их в вечном советском дефиците, вечном советском страхе не оказаться «врагом народа».