Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

Наши нынешние «крымнашевские» патриоты Солженицына не любят. Не любят потому, что у него хватило мужества рассказать о всех страшных вопросах, которые ставит перед русским человеком его русская история и особенно наш русский, советский ХХ век. Конечно, утрата национальной государственности – трагедия, великая трагедия. Но, с точки зрения А. Солженицына, не меньшей трагедией является великодержавие, которое превращает жизнь населения своей страны в сплошную муку. И самый страшный вопрос, который породила уже «крымнашевская» Россия: неужели русская государственность не может жить, развиваться, не превращая свой народ в жертву, не забирая у своего народа те блага жизни, на которые он имеет право, как хозяин своей страны.

А. Солженицын оставил нам много трудных русских вопросов. Неужели П. Чаадаев был прав, неужели мы, русские, были созданы Богом только для того, чтобы научить своим страшным опытом другие народы, показать, что нельзя ни в коем случае делать. Неужели наша русская жизнь, жизнь миллионов людей не имеет смысла, ибо мы, русские, были рождены для того, чтобы наши всевластные правители имели возможность воплощать в жизнь свои фантазии, доказывать себе, что они всесильные и всемогущие, что они, как Сталин, могут вознести свою власть выше власти Бога, «вознести иерархию тоталитарного государства выше престола Всевышнего»[209]. И всем своим рассказом о Сталине А. Солженицын ставит перед нами проблему, от которой всегда отмахивается, как от назойливой мухи, наше русское национальное самосознание. Как отделить в нашем традиционном русском всевластии правителей их личное сопереживание радостей всемогущества и значимости своей личности от общественного, государственного? Кому на самом деле нужно великодержавие России, величие российской империи – ему, самодержцу, или действительно русскому народу? И дальше из нашего соединения русскости с всевластием русских представителей, обращает внимание А. Солженицын, следует еще множество других трудных вопросов. А есть ли какой-либо подлинный человеческий смысл в государственности великодержавия, которая невозможна без насилия над собственным населением, которая в каждую минуту может забрать жизнь или лишить самых необходимых благ жизни. Ведь на самом деле в условиях всевластия своих правителей мы живем только для того, чтобы у них, наших правителей, была возможность ощущать себя великими историческими деятелями. И почему мы, русские, начиная с Петра, добиваемся всех своих «цивилизационных прорывов» с помощью безумных жертв и страданий, когда другие народы решают все те же задачи без надрыва, не забирая у людей жизнь. Почему у нас, что ни шаг в истории, то «прорыв», а другие движутся к вершинам прогресса спокойно, постепенно? Откуда мы взяли, что не было никогда у нас альтернативы нашему русскому прогрессу на костях, что мы будем великими только тогда, когда все подчиним производству орудий смерти, производству оружия, средств ведения войны. Мы все время преодолеваем трудности, которые создаем сами, своими руками. Почему мы до сих пор не видим, что было что-то ущербное, противоестественное в советской экономике, которая все умела делать для подготовки к войне, даже для полета в космос, но ничего, абсолютно ничего, даже туалетной бумаги не умела делать для нормальной жизни в условиях современной цивилизации.

Декабрь 2019 года

Вместо заключения Не будь перестройки Горбачева, социализм в ГДР все равно рано или поздно бы умер

Сталинский социализм, построенный в странах Восточной Европы, был изначально мертворожденным