Почти как мы. Вся правда о свиньях

Поначалу ничто не говорило о том, что крошечному поросенку польско-китайской породы суждено стать мировой знаменитостью. Фермер Уолтер Чаппелл купил его, когда ему было всего несколько недель от роду, за три доллара с мелочью и стал кормить смесью кукурузной муки, батата и патоки. Вскоре Чаппелл заметил, что малыш Билл прожорливее прочих поросят. И рос он быстрее. Намного быстрее, причем останавливаться и не думал. В двухлетнем возрасте Билл весил уже как взрослый бык. В 1933 г., когда Чаппелл отправил своего питомца на Всемирную выставку «Столетие прогресса» в Чикаго, вес животного составлял ни много ни мало 1157 кг[212]. Поездка в Чикаго показала, что Большой Билл не просто большой. Всего через несколько километров пути стало ясно, что он слишком большой. Фургон, на котором его везли, не выдержал, Большой Билл был серьезно ранен, и шоферу пришлось усыпить его на месте. Хотя несчастный случай, должно быть, стал сильным ударом для Чаппелла, он все равно нашел способ не упустить выгоду. Чучело Билла сдали в аренду цирку, а потом стали хранить в гараже на ферме Чаппелла, где любой желающий за 10 центов мог поглазеть на знаменитого переростка[213].

Польско-китайскую породу, к которой относился Большой Билл, вывели в США в начале XIX в. За пределами страны особым успехом она не пользовалась. Намного бóльшую популярность снискала британская йоркширская порода, которую вывели, когда британцы ввезли к себе в XVIII в. датских свиней. Упрочившись в Англии, порода попала обратно в Данию, уже в измененном виде. Таким образом, селекция продолжилась там, в результате чего была выведена знаменитая датская «беконная свинья» или, как ее обычно называют, «ландрас». В ХХ в. эта порода придала новый импульс селекции во всем мире, благодаря ей появилась в том числе и норвежская разновидность ландраса.

Одну из предпосылок, обеспечивших успех датской породе, я наблюдаю прямо перед собой, когда свиноматки заходят в свинарник. Они трусят одна за одной по узкому проходу между отсеками, потому что для двух животных, идущих бок о бок, он слишком узок. Когда свинья внезапно решает развернуться, пытаясь вернуться туда, где места больше, поднимается кутерьма. Животное перегораживает поток, сталкиваясь с теми, кто шел позади. Они отступить не могут, поэтому свиньи сталкиваются мордой к морде, мотают головами, но видят, что деваться некуда. Свинья, сменившая траекторию движения, все равно пытается развернуться. Она поворачивает морду и со всей силы упирается пятачком в стенку, а зад оказывается припечатан к противоположной стене прохода. Когда тело ее окончательно принимает форму подковы, она уже ничего не может поделать. Задние и передние лапы оказываются выстроены едва ли не в прямую линию, беспомощно скользят по полу, и свинья начинает отчаянно визжать. Она не в состоянии сдвинуться с места.

В этом-то и заключалось достижение датчан: благодаря селекции им удалось получить породу с бóльшим числом позвонков и ребер. Благодаря удлинению тела бекона и ребрышек можно было получать больше, как и мяса на отбивные. Ни грамма прибыли не упустили.

Всем весом налегаю на свиной бок и толкаю, что есть мочи. Постепенно мне удается высвободить животное из тисков стен и развернуть в правильном направлении. Мне вдруг приходит в голову, что продолговатое коротконогое тельце напоминает огромную лысую таксу.

До середины XIX в. в Норвегии мало задумывались о том, как именно должны выглядеть свиньи. Они бывали всех возможных цветов и размеров. В источниках XVIII в. можно найти разные описания: от самых настоящих китайских свиней до индийских кабанов. Одна разновидность встречалась чаще других. До начала селекции в конце XIX в. ее считали исконно норвежской породой: длинные ноги, серая щетина со стальным отливом, узкая продолговатая голова[214]. В общем, она не сильно отличалась от кабана. Первую настоящую норвежскую породу вывели в 1895 г., причем пошли тем же путем, что и датчане: скрестили местных свиней с британскими йоркширами. В результате у новой породы удлинилась спина, лучше нарастал жир, а в единовременном приплоде было больше потомства. В одном мы отличались от южных соседей: за цветом кожи так пристально не следили. Из-за влияния китайских генов в первой половине прошлого столетия в Норвегии обычным делом были полностью черные особи или свиньи с крупными темными пятнами. В Дании такого никогда не допускали, потому что темная пигментация шкуры считалась неаппетитной. Датчане допускали до разведения только особей со светлой кожей, а поскольку датские хозяйства отличались производительностью и делали большие успехи в селекции, задавать тон (кожи) тоже вскоре стали они.

Под моим присмотром свиноматки заходят в загон, где вместе будут жить до новой течки. Стоит им оказаться внутри, как атмосфера становится заметно напряженнее. Одна из свиней тут же нападает на другую. Хотя клыков они лишены, на боку жертвы остается яркая царапина. Из раны сочится кровь и медленно стекает по голой незащищенной коже. Почему, собственно, свиньи полысели?