Почти неприличная история, или Неравный брак

Драконы-метаморфы – раса, проживающая в двух формах. Основной является антропоморфная, рептилоидная – вспомогательная. Трансформация, как правило, происходит во время опасности, угрозы или в случае необходимости, по желании особи.

В облике дракона метафорфы практически неуязвимы. Их кожа прочна настолько, что её не берёт ни одно из известной науки видов оружия.

Исключением являются ракеты из мира Хэйла, но в этом измерении такого оружия попросту нет.

Магические атаки на дракона, находящегося в боевой форме, бесполезны. Само присутствие драконов гасит все стихийные проявления силы магов. Природа драконьей магии такова, что она способна поглощать направленную на себя энергию и аккумулировать её. Иными словами, нападающий маг становится как бы резервной силой. Драконы способны осушить его Дар так же, как упыри осушают вены жертв.

«Каким же образом тогда отцу удалось сладить с моей матерью? – размышляла Рэйвен. – Да не просто сладить, а держать её в плену в течении года, до тех пор, пока я не родилась?».

Оставалось предположить, что официальной науке сие неизвестно.

После трансформации из рептилоидой формы обратно в человеческую размеры дракона уменьшаются в три, четыре и даже пять раз, но при этом возрастает их магическая сила.

Драконы – солярии, их сила тесно связана со стихией огня, земли и воздуха. Энергия же воды, как проводник некратической сущности мира, им враждебна.

Рэйвен остановилась и ещё раз перечитала:

«Вода – сила, связанная с некратической сущностью»?

Нигде и никогда об этом не говорилось. Но, если подумать, логично, ведь вода, как нить, соединяет два мира – мир Жизни, который воплощали в себе Драконы, являющиеся высшей цепочкой Мироздания, и мира Смерти.

Человеческая жизнь зарождается в полном мраке, при слиянии низкочастотных человеческих энергий. Потом развивается в воде.

Все ритуалы гаданий, которые по сути есть ничто иное, как попытка проникнуть на изнаночную сторону, которую в учебниках часто именовали Навью, так или иначе используют воду.

Те же зеркала, совершенно непонятно почему, но в магических трактовках так же связаны с водой, хранят водную способность отражать и запоминать, но, в отличие от воды, зеркала не растворяют, очищая, а аккумулируют, собирают, накапливают.

Вода – тонкая грань между плазменным духом и миром тонкой материи и нашим, существенным.

Почему Рэйвен так подробно зациклилась на этом предложении? Почему она столько думает о воде? Потому что, как ей казалось, она ухватила тонкую смысловую ниточку.

Ей вспомнилось, как много воды было всегда вокруг неё в детстве. Фонтаны, бассейны, огромные аквариумы, наполненные экзотическими водорослями. Да её комната вместо стен и обоев, как у любых нормальных людей, была словно на дне реки или океана. И в детстве ей это нравилось, казалось особенным шиком.

А сейчас Рэйвен посетила догадка. Отец не пытался развивать в ней никаких особенных эстетических чувства, просто вода – естественная преграда для драконов.

Вода, омывающая их поместье со всех сторон, красиво переплетённая зеленью и окружённая камнем, выполняла не эстетическую функцию, как думали все – она не давала матери все эти годы отыскать свою дочь!

А то, что мать её искала, Рэйвен не сомневалась.

Вот что было написано о драконах и их способности к репродукции:

«Несмотря на то, что драконы практически бессмертны, их популяция не очень высока. У самки дракона-метаморфа в течении жизни может быть не более трёх детёнышей. Оплодотворение происходит с перерывами от трёхсот до пятисот лет, что объясняется, возможно, тем, что при рождении ребёнка мать теряет часть не только магической, но и жизненной энергии».

Опустим и оставим на совести составителя определение «самка» для той, что по всем физическим, нравственным и магическим показателям превосходит обычную человеческую женщину. Но если написанное правда, то отец совершил куда большее преступление, чем Рэйвен думала по началу. Он лишил ту неизвестную, что стала её матерью, возможности родить от любимого, а ведь в среде драконов, в отличии от людских семей, пары, как правило, строго-моногамны.

Возможного спутника матери он тоже лишил счастья иметь потомства на ближайшие, в лучшем случае лет триста!

Спрашивается, каким образом он вообще мог всё это проделать?

Рэйвен подозревала, припоминая некоторые обряды, в которых отец «разрешал» (а по сути, заставлял участвовать) он использовал её силу для охранных заклятий. Только дракон может поставить невидимый щит для другого дракона. А Уорлок использовал все возможные средства, решая этим сразу две проблемы – снимал «избыток» сил с Рэйвен и использовал их в собственных интересах.

Рэйвен задумчиво смотрела перед собой, пытаясь разобраться в охвативших её чувствах. С одной стороны, она чувствовала себя использованной и была обижена на отца за… о, так много «за»! За то, что стала плодом насилия, а не любви. В первую очередь – за это.

Её предыстория должна была быть ужасной, ведь как ещё можно объяснить, что рождения полукровки от такого создания, как дракон, вообще стало возможным?