Почти неприличная история, или Неравный брак

Уорлок, как всегда, выглядел отлично. Чёрный с серебром камзол, платиновые длинные волосы, собранные в хвост, сапфир на указательном пальце и надменная, как и её хозяин, трость, с который хозяин не расставался даже в спальне.

Рэйвен подозревала, что это не просто трость, а какой-то магический артефакт.

– Подойди, дочь, – открыл отец объятия, и традиционно положив руки на плечи, расцеловал её в обе щёки. – Дорогая мой, вы с вашим братом не устаёте меня радовать, – с сарказмом проговорил отец, вертя трость в пальцах. – Ты была в курсе дуэли. Почему не написала мне?

– Я не ваш шпион. И к тому же, вы забыли, батюшка? Мы в соре.

– И поэтому ты решила рискнуть жизнью брата?

– Я решила, что он сам сумеет разобраться со своими проблемами, без постороннего вмешательства.

– Я стал для своих детей посторонним?

Рэйвен решила смягчить тон, боясь перегнуть палку:

– Просто подумала, что на его месте мне бы хотелось принять решение самостоятельно, самой всё уладить. К тому же в том, что случилось, есть и ваша вина. Это вы настаивали на браке Руана с Илией.

Уорлок поморщился:

– Ты слишком дерзка. И ещё – больше не смей мне ничего говорить об этой девице. – Уорлок с глубоким вздохом откинулся в кресле. – Всё ещё злишься на меня, Рэйвен?

– Не уверена, что мои чувства можно описать этим простым словом.

– Неужели всё так сложно? – холодно усмехнулся Уорлок.

Рэйвен поглядела на отца исподлобья, обиженно надув губы:

– Сколько ты пообещал заплатить Хэйлу за работу?

– Какую работу? – якобы удивлённо приподнял отец бровь.

– Исполнение супружеского долга.

– О! Неужели для молодых людей это теперь работа? – усмешка Уорлока сделалась жёстче. – Удовольствие с красивой девушкой не требует дополнительных поощрительных мер. И уж, конечно, я не собираюсь никому платить за секс с моей дочерью. А что касается нашего разговора с твоим мужем? – Уорлок расправил складки на фалдах камзола. – Речь шла не об оплате, а о возможном риске. Я честно предупредил парня о последствиях вашей любви.

Уорлок окинул дочь беглый взглядом:

– Не хочешь узнать, какое впечатление произвёл на меня муж, что мы так опрометчиво для тебя избрали?

– Зависит от впечатлений. Пожалуй, да, если они приятные.

– Я не был разочарован. Хэйл мне понравился.

– Не были разочарованы в каком плане, отец? Он соответствует вашим ожиданиям в качестве белой овечки на заклании? Или вас впечатлила глубина его личности? – не без сарказма спросила Рэйвен.

– У твоего мужа нет внятного происхождения, которое так приятно демонстрировать в узком кругу, – пожал плечами Уорлок. – Нет связей, нет богатства, выражаемого движимым или недвижимым имуществом. Зато у него есть то, что для людей разумных стоит даже дороже – характер, мозги, доброе сердце и воля. Этот капитал при правильном вложении может дать очень неплохие дивиденды.

Признаться, Рэйвен была удивлена такими словами. Она не ожидала услышать от отца ничего подобного. При ней никогда раньше он не вёл разговоры о происхождениях или социальных статусах. Резонно предположить, что такой человек, как Уорлок, не станет разделять ничьих предрассудков.

«Жить своим умом», – выражение, которое Рэйвен чаще всего от него слышала.

Жить своим умом – значит, поступать по своему усмотрению, во имя собственного блага или убеждений, не оборачиваясь на мнение других. Жить своим умом значит идти путём, неторным и трудным, к своей цели, а не по колее, проторённой для людей, бредущих вперёд словно стадо.

Рэйвен впервые подошла к осознанию того, что отец смотрит на её брак куда более рационально, чем ей до сих пор представлялось. Что, если Хэйл умрёт, оставив её вдовой, отец не станет сильно огорчаться, но, если выживет, найдёт способ возвысить мужа Рэйвен до неё самой.

– Видимо, терпение ещё одна из добродетелей твоего мужа, Рэйвен, – насмешливо протянул Уорлок. – Не многие на его месте, имея такую красавицу-жену, согласились бы держаться на расстоянии. Он ведь держится? Или я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Хэйл считается с моими чувствами. Вся эта ситуация с драконами мешает возникновению романтического настроя.

– Понимаю, романтизм и лиризм не являются по заказу. И всё же, дети, вы слишком с этим затягиваете. Дайте уже, наконец, вашим чувствам распуститься. Сорвите бутон и пусть твоя внутренняя сущность расправит крылья.

Отец с нежностью провёл ладонью по щеке Рэйвен.

Ей очень хотелось верить, что это нежность не показная. Что его чувства искренни. Что его желания дать выход её внутреннему зверю продиктованы лишь заботой о своём ребёнке, а не затаённым желанием или расчётом получить с этого лишние бонусы и барыши для себя.

Последнего в Уорлоком, увы, исключить нельзя. Расчётливость, чувство собственной выгоды были его натурой, его ядром, его ядом.

Могла ли любовь, пусть даже к собственным детям, оказаться сильнее этого?

– Мне опасность расправлять крылья. Вы же знаете?