Почти неприличная история, или Неравный брак

– Лететь всегда опасно, но опасность и риск не исключают попыток действия, дорогая моя девочка. Нельзя вечно убегать от того, чего страшишься – так проще всего потерять себя. Нужно взять наконец барьер, порвать цепь и почувствовать себя свободным.

Рэйвен не была уверена в правоте отца. Как бы речь его не звучала красиво, кто знает, как оно всё обернётся после решительных действий? Не покажется это время счастливой порой после того, как чудовище, проснётся?

Рэйвен решила сменить тему:

– Вы собираетесь навестить брата, отец?

В серых глазах отца мелькнула тень. Сложно сказать, что она означала.

– Нет.

– Но как же так?! Ведь он ранен! Он нуждается в вашей поддержке!

– Именно потому и не пойду, что он ранен. Останься он в добром здравии, я бы наказал его. А так придётся подождать, пока он поправится.

– Накажите? – ахнула Рэйвен. – Но за что, отец?

– За глупость. Терпеть этоо не могу. Мой сын должен уметь думать собственной головой, а не действовать по сценарию, написанному другими глупцами, лишь бы не выделяться из толпы. Драться за честь гулящей женщины может только мужчина, у которого вместо головы член. Но я, признаться, не удивлён. Видимо, наследственность со стороны матери Руана сильнее моей. У неё в мозгах одни розы, а у её сына – догмы.

– Вы несправедливы к Руану! – возмутилась Рэйвен. – Он не всегда действует разумно, но он ведь ещё так молод. Кто не ошибался в юности?

– Я, – холодно прозвучало в ответ с исчерпывающей краткостью не оставляющей надежды на продолжение диалога.

– Прошу вас, не заставляйте меня нервничать ещё и из-за этого! Я не выдержу, если мне придётся бояться вашей мстительной изобретательности по отношению к собственному сыну. Какая уж тот любовь?

Уорло резко развернулся на каблуках, поглядев на дочь ястребиным взглядом.

Потом резко расхохотался, откинув голову:

– Ты пытаешься меня шантажировать? Вот пигалица! Хватает же наглости?

– Я не… дело не в наглости, отец. Я просто переживаю за брата. Наверное, если бы я спросила у вас, найдётся ли человек, который никогда не переживал за другого, за близкого, вы бы тоже ответили – я? Видимо, и моя наследственность с изъяном. Я люблю Руана, переживаю за него. Я не желаю, чтобы вы его наказывали.

– Ты – не желаешь… – покачав головой, растянул Уорлок губы в очередной неприязненной усмешке. – Хорошо. Я не стану его наказывать, раз ты не желаешь. Но и навещать его не стану. Пусть это будет поводом для него задуматься о собственных ошибках. Потому что ещё одно такой выходки я ему с рук больше не спущу. Так и передай, когда навестишь.

– Да, отец, – всё ещё удивлённая и обрадованная неожиданной отцовской снисходительностью, кивнула Рэйвен.

– Скоро увидимся, дорогая, – поцеловал её отец в лоб перед тем, как исчезнуть в арке портала.

Глава 18

Чтобы пройти в лазарет, необходимо было спуститься с третьего на первый этаж, где размещался кабинет ректора и пройти через крытую галерею с цветочной оранжереей в другое крыло здания.

В галерее было душно и одурманивающе пахло цветами. Причём, дурман никак нельзя было назвать приятным. Петунии, стоит им немного подгнить, непереносимы для людей с тонким обонянием.

Из задумчивости Рэйвен вывели голоса. Они звучали из стилизованной беседки-ротонды, окружённой искусственными фонтанчиками и заплетающимся виноградом, разросшимся так густо, что внутрь беседки и при всём желании не заглянуть.

По тембру и интонациям голоса Рэйвен сразу узнала Хэйла. А его собеседницей, конечно, была Эмили Кантри.

Навострив ушки, набросив на себя лёгкой заклятие, отталкивающие ненужное внимание, Рэйвен тихонько подкралась ближе.

Да, подслушивать нехорошо. И что? В решающий момент это кого-то останавливало?

Рэйвен не остановило.

– Ты же говорил, что всё несерьёзно? Что этот брак просто фарс, что тебя к нему принудили?

В голосе Эмили не было капризно-жеманных ноток, характерных для Розамунды и Анны, слышалась скорее грусть и желание разобраться в ситуации.

Не будь Эми бывшей девушкой мужа Рэйвен, она могла бы даже внушить ей симпатию. Был в ней, несмотря на всю её неотёсанность и простоватость, тот самый стержень, что зовётся в человеке характером – сплав ума и настойчивости при достижении цели.

Но Эми смела претендовать на то, что Рэйвен считала своим. О симпатиях между девушками речи быть не могло.

– Теперь ты толкуешь о том, что наши отношения в прошлом, потому что ты женатый человек? – продолжила речь Эми. – Колд, как тебя понять?

– Эми, я сделал всё, чтобы избежать этого разговора.

– Я заметила. Мы учимся на одном факультете, встречается на занятиях и в гостиных, но ты исхитряешься меня избегать. Трусость никогда не была тебе свойственна, – с презрением протянула Эми. – Месяца в обществе драгоценной женушки оказалось достаточным, чтобы оказать влияние на твой характер?

О! Рэйвен хорошо знала этот тон. Желание манипулировать мнением человека при помощи слов так, чтобы собеседник, доказывая тебе ошибочность твоих мнений, делал именно те шаги, что ты для него запланировал.