Почти нулевая вероятность

Девушки посидели еще, поболтали… а потом спохватились, что покупки сами не распакуются и в дорожные сумки не запрыгнут.

Катя бросила в чистилку свои рабочие штаны с футболкой и призадумалась, какую из свежекупленных кофточек надеть. Одна была серо-синяя с вышитыми на ней оранжевыми треугольничками, другая – небесно-зелёная в лиловую и лимонно-жёлтую полоску. Сочетание цветов Кате казалось вырвиглазным, но Эрли заверила, что это самый писк. Катя припомнила, как были одеты встреченные ею местные жители, и вынуждена была признать, что "писк" еще довольно скромный. Штаны, к счастью, были спокойно-индигового цвета, до боли напоминающего любимые джинсики, оставшиеся в другом мире. Украшали их мелкие золотые заклепки и накладки. Катя, уже начавшая немного разбираться в местных реалиях, сообразила, что это неспроста, и сразу поинтересовалась у Эрли, какие функции они выполняют. Та охотно объяснила, что это регулировка температуры и самоочистка.

– Ри, ты помнишь, что во сне видела? – неожиданно спросила Эрли.

– Более-менее. А что?

– Да ты полночи отмахивалась и бурчала "Кыш! Брысь!".

– Ымчи видела, – призналась Катя. – Большого и наглого. Все хотел меня усами пощекотать.

Эрли засмеялась.

– Это хорошая примета перед дорогой.

Под вечер, когда все вещи на завтра были собраны, уложены, уложены ещё раз, уложены опять – на этот раз как надо, вся компания спустилась в обеденный зал. Эрли к выходу надела длинное закрытое платье и захватила футляр с загадочной цурулой.

Ларре при виде Кати в полном новом прикиде округлил глаза, сказал: "Ого!", обвел ее восхищенным взглядом – от волос, красиво подобранных с помощью одолженных у Эрли заколок, до высоких ботинок от Цас Каамо – и продолжил: "О-о!..". Катя, как ни странно, поняла все и не удержалась от удовлетворенной улыбки.

В зале уже собралось некоторое количество народу. Были там и другие обитатели отеля (рекламная акция оказалась удачной), и семейство хозяина – дородная матрона и ее второй муж в сопровождении тощей как жердь дочки и двух мальчуганов. Потом как бы между делом в уголке нарисовались посланцы правителя Лесного Края – все пятеро. Уселись тесным кружочком и сделали вид, что кушанья на столе занимают их гораздо больше, чем выступление Эрли.

Хозяин заранее освободил немного места в дальнем конце зала, где теперь одиноко возвышался стул. Эрли прошла к нему, но садиться не стала, изящно поставила ножку на сиденье (скромное платье оказалось с разрезом гораздо выше середины бедра), водрузила на колено свой музыкальный инструмент, по форме напомнивший Кате лиру – но без струн, перебрала между его изгибами пальчиками, извлекая звук как бы прямо из воздуха, объявила: "Баллада о рассвете! Исполняется впервые… мной", послала призывный взгляд Инзару – и запела.

Голос у неё был действительно очень хороший, пела она выразительно, играла с душой, но Катя никак не могла отделаться от мысли: "Я в другом мире, вместо электричества – магия, вместо лошадей – гусеницы, вместо котлет – силос, но попса – такая же!!!"

А на следующее утро Катю ждало новое испытание – верховая езда на многоножке. Для освоения нового вида транспорта они с Ларре отправились в ымчатник заранее.

Почти весь просторный внутренний двор гостиницы был расчерчен дорожками на прямоугольники, из них примерно половина уже была покрыта толстым слоем пушистого густого мха цвета спелого апельсина, остальные деловито застилала и чем-то спрыскивала бригада рабочих. Видимо, это и были мшаники, высоким качеством которых завлекал постояльцев хозяин.

Тощая хозяйская дочка стреляла в рабочих глазками и одновременно присматривала за стайкой подростков (скорее всего, тоже членов гостиничного клана), таскавших бадейки с какой-то мелкорубленой травой возлежащим на мхах многоножкам.

– Наши вон там, – показал Ларре. – Видишь четыре синих флажка с номерами?.. Твой третий. Он, конечно, немолодой уже, зато смирный и послушный. Иди, знакомься.

– А ты со мной не пойдешь?!

– Да мне надо спросить кое-что, – пояснил Ларре и направился к хозяйской дочке.

"Ну и как это называется? – сердито подумала Катя. – Бросил в самый ответственный момент!"

Впрочем, она уже была морально немного подготовлена прошлой поездкой на маршрутном ымчи, а потому смело (с виду) направилась по дорожке к выделенному ей "скакуну".

Скакун приветливо пошевелил четырьмя усами и тремя парами жвал. Смелости у Кати поубавилось.

– Хороший кивсячок, хороший, – заискивающе проговорила она. – Симпатичная такая мокричка… давай знакомиться, я – Катя… то есть Катриона. А ты… о, знаю! Я назову тебя Плотва!

Тут подошел посмеивающийся Ларре.

– Что, уже нашли общий язык? Это радует. Вот, держи управлялку. Помочь приклеить?

– Н-ну приклей, – и Катя, вспомнив ужимки Эрли, захлопала ресничками, изящным жестом отвела волосы с виска и чуть наклонила голову.

Ларре слегка засмущался, но всё же аккуратно приклеил. В виске сразу довольно противно защекотало, как будто в кожу стали ввинчиваться тоненькие усики. Катя поморщилась.