Почти счастливые женщины

– Камень чистый, не спорю. Но оформление! Барахло. Вкуса как не было, так и нет, ничего удивительного. Нравится – носи. Только я бы переделала. Слишком избито и пошло.

Ничего переделывать Аля не стала. Подарок деда, пусть все останется как есть. Тем более никакой пошлости она здесь не видела – ба все придумала от ревности и вредности.

Аля готовилась к взрослой жизни.

Стелла сшила ей костюмы: два теплых, пиджак, узкая юбка. И два облегченных – один с юбкой в полоску и однотонным пиджаком, в цвет одной из полос, другой – светлый беж, кофе с молоком, по словам Стеллы, индийский шелк. Прохладно и легко, правда, и мнется здорово. На то и натуральный, не ацетат. Хуже было с тем, что надевалось под пиджаки. Умница Стелла предложила вариант мужской рубашки – планка с пуговицами, манжет, острый воротник. Цвет – голубой, серый, салатный. И в пир, и в мир.

Ну и сшила парочку. Красота!

За неделю до первого сентября сделала стрижку и маникюр – впервые в жизни. Лак выбрала светлый, бежевый, от трех слоев отказалась.

Ей было страшно, она совсем перестала спать по ночам. Видела, как расплываются синяки под глазами, как осунулась. «Вот тебе и подготовилась, – вздыхала она, – вот и пойду детей пугать! Баба-яга в стане врага. Ладно, подкрашусь, подрумянюсь, причешусь и буду похожа на человека».

Тридцатого, в пять вечера, в дверь раздался звонок. Ба была в гостиной, с кем-то болтала по телефону. Аля была у себя – читала. Нашарив тапочки и накинув халат, нехотя встала. У зеркала в коридоре поправила волосы. Бабушка, запахивая халат, глядела в глазок и переспрашивала:

– Кто-кто? Участковый?

На пороге стоял милиционер весьма юного возраста.

В форме и в фуражке, которая держалась на его оттопыренных, смешных, как у Чебурашки, ушах. Он покраснел, смущенно покашлял и приложил руку к виску:

– Разрешите представиться: ваш новый участковый Юрий Владимирович Котиков.

Бабушка рассеянно кивнула и глянула в его раскрытое удостоверение:

– Чем обязаны, товарищ милицейский? Мы что-то нарушили?

Тот покраснел еще больше:

– Да ничего вы не нарушали, гражданка Добрынина! Просто пришел с целью ознакомления населения. – И тут же поправился: – Познакомиться пришел, Софья Павловна, со своим контингентом.

– А контингент – это, стало быть, мы? – съязвила Аля.

– Ну и отлично, – встряла ба. – Пойдемте пить чай, товарищ участковый. Ведь знакомство предполагает чаепитие, верно?

Участковый по фамилии Котиков совсем растерялся – похоже, чай ему предложили впервые. Огляделся, повесил фуражку на вешалку, одернул мундир и посмотрел на свои ботинки.

– Снимать не нужно, – успокоила его ба. – На улице чисто и сухо.

Тот, кажется, выдохнул с облегчением. «Наверняка носки с дырками», – подумала Аля, собиравшаяся немедленно исчезнуть, и ехидно улыбнулась:

– Ну проходите, товарищ Фуражкин!

Исчезнуть не удалось: под строгим взглядом ба она обреченно поплелась на кухню.

– Может быть, вы голодны? – участливо поинтересовалась Софья Павловна. – Обед предложить вам не можем, мы те еще кулинарки, питаемся в основном бутербродами, увы… Бутербродик?

Товарищ Котиков так энергично помотал головой, что Аля испугалась за эту самую смешную, лопоухую голову.

На стол поставили чуть подсохший кекс «Столичный», густо начиненный темным изюмом, разлили чай, и Аля с тоской, выразительно посмотрела на бабушку. В ее взгляде читалось: «Сиди и поддерживай беседу. Не оставляй меня на съедение!»

Впрочем, боялся быть съеденным, кажется, именно представитель власти. До кекса он не дотронулся, а вот чай тут же выхлебал – на улице стояла жара, и в плотном мундире парню было непросто.

– Вы приезжий? – начала светскую беседу Софья Павловна. – Очевидно, из провинции? Трудитесь за жилье?

Товарищ Котиков удивился:

– Почему из провинции? Я москвич, коренной. И не в первом поколении. – Он опять покраснел. – И жилье мне не нужно, мы живем с мамой в двухкомнатной квартире. И я не тружусь – я служу. А еще оканчиваю юридический. Буду работать в милиции следователем. А участковым – для опыта, ну и… Мама у меня инвалид второй группы. Пенсия маленькая, я еще в школе работал. Разносил телеграммы, разгружал вагоны на Курском. Папа умер давно, мне было восемь. Так что я рано стал главой семьи. А мама у меня замечательная, – оживился он. – Преподаватель музыки.

– Как и моя! – почему-то Аля обрадовалась.

Участковый продолжил:

– Трудно передвигаться, дома на костылях. Но ученики приходят домой, потому что хотят заниматься именно с ней! А ей сложно, но она говорит, что это ее держит на свете. Ну и еще, конечно, я…

Софья Павловна и Аля переглянулись: вот так. А говорят, первое впечатление самое верное. Парень и вправду выглядит смешновато, такая уж внешность. Похож на деревенского простачка, приехавшего в столицу в надежде на жилплощадь и карьеру. А оказалось все совсем иначе.

Але стало неловко за свое ехидство.

– У вас к нам какие-то вопросы, Юрий, не помню по отчеству? – мягко спросила ба. – Не робейте, спрашивайте!