Почти счастливые женщины

– А как же работа, служба, гражданин участковый? Как вы покинули боевой пост?

– Я не покинул, – рассмеялся он. – Я передал дела. С сегодняшнего дня в законном отпуске.

– А, понятно, – протянула Аля. – Я тоже. – И отвернулась к окну.

Дождь стучал по запотевшим стеклам, мерно постукивали дворники, страшно хотелось спать. Аля закрыла глаза и… уснула. Проснулась она от того, что машина стояла.

Она окончательно пришла в себя – не приснилось. Машина действительно стояла на обочине у темного, мокрого леса.

– Что-то случилось? – испугалась она. – Мы сломались?

– Нет, мы в порядке. Просто дорога отвратная, кочка на кочке. А ты спала, боялся разбудить.

– Ладно, – смущенно буркнула она. – Я уже выспалась. Спасибо. Поехали, Юр?

При подъезде к городку небо чуть просветлело, и даже на пару минут показалось солнце. Приоткрыли окна – ворвался воздух, свежий после дождя, прозрачный, чистый, совсем не московский.

Аля показывала дорогу.

У входа на кладбище остановились.

– Мне подождать или с тобой? – осторожно спросил Юрий.

– Подожди, пожалуйста. Я недолго.

– Не торопись.

Аля медленно шла по раскисшей дороге. Пудовые от налипшей рыжей глины сапоги скользили и увязали.

Но небо стремительно голубело, и оживленно и радостно распевались птицы.

Маленькая скамеечка была черной от времени и дождя, почти прогнившей. Аля осторожно присела на краешек.

«Ну, здравствуйте, мои дорогие! Простите, что так редко вас навещаю. Совсем замоталась. Много работы, да и бабушка стареет и болеет. Мам, она хорошая, не переживай! И ты, баба Липа, не переживай! Нет, правда хорошая! Характер у нее не сахар, конечно… Но она, мам, замечательная. И живем мы дружно. Да и вообще… если бы не она…

Ладно, не буду… А у меня все хорошо. На работе нормально. Дома тоже. Замуж не собираюсь. Пока. Не за кого. Бабушка грозится обычным уделом училки – одиночеством. Ну не знаю… как уж получится. А в общем, за меня не волнуйтесь. Я в полном порядке. Только очень скучаю по вам…»

Аля вытерла слезы, достала из сумки старое полотенце, прихваченное из дома и протерла памятник.

Долго разглядывала мамину фотографию: такая молодая и такая красивая! А глаза все равно печальные. На фото ей двадцать лет, вся жизнь впереди. А кажется, она все понимала, все предчувствовала – и любовь свою несчастливую, и очень короткую жизнь…

Попрощавшись, Аля пошла к выходу. Села в машину, Юра вопросов не задавал.

Глянул на ее сапоги:

– Снимай!

– Что? – не поняла она. – В каком смысле?

– Да без всякого смысла, – рассмеялся он. – Просто снимай!

Аля молчала.

– Снимай, снимай. Верну, не беспокойся.

Она медленно стянула сапоги и выставила их на улицу.

Юрий бодро выскочил из машины, взял сапоги и пошел к старой ржавой бочке, стоящей у входа на кладбище.

Обалдевшая Аля наблюдала за ним.

Достав из кармана тряпку, он тщательно вымыл сапоги от глины и прилипших листьев, повертел их в руках, пару раз стряхнул и двинулся назад к машине.

Аля сидела как в ступоре.

– Спасибо, – с трудом выдавила она, натянув чистые и легкие, без налипшей грязи, сапоги. – Ты… зря.

– Не за что. Ну что, рванули?

Въехали в городок.

– Сверни направо, – попросила Аля. – Теперь чуть левее и, пожалуйста, притормози.

Домика бабы Липы уже не было – на его месте лежали стройматериалы, доски, поддоны с кирпичом, какие-то чаны, ведра, лопаты.

– Я здесь жила, – сказала Аля. – Только видишь, домик сломали. Ничего не осталось, только вон та яблоня и старая слива.

Юра серьезно на нее посмотрел, но ничего не сказал.

Проехали мимо дома Лены – окна забиты досками, дверь тоже, крест-накрест. Выходит, и Лены нет. Умерла? Уехала вряд ли – Лена была одинока.

Сглотнув слезы, спросила:

– А давай перекусим? Обратный путь не близкий. И пожалуйста, поехали отсюда побыстрее! Просто невыносимо…

Зашли в маленькое кафе на площади. Аля, бывший местный житель, знала – здесь прилично и чисто. Тетенька в огромном накрахмаленном марлевом кокошнике выдала в окно две порции винегрета, два борща со сметаной, порцию блинов для Али и шницель с рожками для Юрия. Ну и, конечно, два компота из сухофруктов – какой обед без него?

Обедали молча, оба проголодались. Ел Юрий с аппетитом, но аккуратно и даже красиво – Аля исподволь поглядывала на него.

– Спасибо тебе, – сказала она. – Не просто выручил – спас. Как представлю, что тряслась бы в электричке, а потом на автобусе. Нет, правда спасибо!

Он осторожно поставил стакан с недопитым компотом и внимательно посмотрел на нее, смущенно кашлянув, опустил глаза:

– Аль. А можно… поговорить?

– На это надо спрашивать разрешение? Ты прямо какого то фрица из меня делаешь. Или вохровца.

Но разговор он так и не начинал.

Аля глянула на часы и вздохнула:

– Ну что? Поехали? Рванули, как ты говоришь? – И привстала.

– Подожди, сядь, пожалуйста!

Она послушно опустилась на стул. После поездки и мытья сапог возражать и вредничать было совсем неприлично.

– Аля, – начал Юрий, – ты не удивляйся, ладно?

– Ладно, – миролюбиво сказала она. – Знать бы еще чему не удивляться?