Почти всё о зомби

– Ну, значит, то, что надо, – просиял комендант. – Скажу проще, мне нужна дурь. Именно сейчас. Самая отъявленная дурь, какая только бывает. Так что, ты можешь мне помочь?

До Стаменова уже давно дошло, что перед ним наркоман со стажем, да ещё слегка поддатый, но он замялся, прежде чем рискнуть с ответом:

– Синтезировать из воздуха? Сомневаюсь, что получится.

– А что тебе для этого надо, парень?

– Что надо? Да много чего. Для кристаллизации необходима лаборатория получше, приборы для фильтрования, реагенты. Могу предоставить целый список. Нужны воронки, склянки, перегонные колбы, нагреватели, холодильники и много что ещё. А тут этого нет и в помине. И даже если бы и было, нужно время. За один вечер не успеть.

– Короче говоря, нужна мощная лаба, доктор? – прищурившись, проговорил генерал.

Стаменов заметно оживился:

– Именно мощная! Герметичный бокс и так далее. И ещё… пара-тройка летучих мышей, желательно, индийских плотоядных. Я знаю, как выделить один нейротоксин, конкретно сносит башню, точно знаю!

Комендант выдержал долгую паузу, закатив глаза, и наконец сказал:

– Я подумаю над этим. Насчёт индийских не знаю, но по ночам вокруг прожекторов всегда носятся стаи этих тварей. Ну, а сегодня я просто напьюсь до одури в доску, – он хохотнул и направился было к выходу, когда его окликнул Стаменов:

– Товарищ генерал!

Тот с удивлением оглянулся.

– Кроме мышей… мне нужен этот ваш гладиатор, как его?.. Кувалда Молич.

– Зачем он тебе? – скорчив недовольную мину, спросил комендант.

– Ну, скажем так, очень интересный объект для наблюдения. Бессимптомный носитель вируса – это редкость, он может помочь в работе над вакциной против болезни.

Генерал нахмурил кустистые брови и приблизился почти вплотную к микробиологу.

– А я разве сказал тебе, что мне нужна вакцина? – произнёс он крайне недружелюбно.

– Комендант, вакцина нужна всем, разве нет?

Ломов смерил его убийственным взором, – наверно, так посмотрел бы легендарный дракон, прежде чем превратить наивного учёного в горстку пепла, и тот почувствовал себя очень неуютно.

– Кувалды больше нет, – сказал он. – Я его… отпустил. Я вообще никого силком не держу. Если что-то не нравится, каждый волен покинуть коммуну в любой момент. Конечно, нужно немного отработать перед тем, как оставить нашу дружную компанию, но, в общем, у каждого есть право выбора. В ближайшем времени я снаряжу ещё одну ходку в мегаполис. Не исключено, они привезут те побрякушки, что ты хотел. Нужна дурь, доктор, чем скорее, тем лучше, надеюсь, ты меня понял.

Комендант ещё ненадолго задержал на медике свой тяжёлый взгляд, и вышел в сопровождении вооружённой челяди.

Доктор Блум виновато посмотрел на Стаменова и, понизив голос, проговорил:

– Тут никому не нужна вакцина.

Игорь кивнул, понимая, что они с Иветтой попросту оказались в заложниках у местного главаря банды с диктаторскими замашками, – одна нацистская фуражка с «мёртвой головой», якобы означавшая победу над силами Тьмы, чего стоила! Широкоплечий плотный комендант с исколотыми венами и пропитыми мозгами разъяснил обстановку буквально в двух словах: они останутся на правах каторжников, пока не отработают ровно столько, сколько понадобится лишённому каких бы то ни было моральных принципов генералу, то есть, скорее всего, навсегда.

Словно прочитав мысли коллеги-медика, Блум подошёл к Стаменову и прошептал:

– Я помогу вам бежать. Сегодня или никогда! Только поклянитесь, что сделаете то, что хотите. Много лет я не встречал людей с миссией, а у вас она есть. Создайте вакцину, убейте этот проклятый вирус! Эта нечисть разобщает, делит на сословия, порождает совершенное безличие – не в этом ли главная опасность?!

***

Ефим Молич гнал по шоссе на военном грузовике, до упора втопив педаль газа, и пребывал как никогда в удовлетворительном расположении духа, несмотря на колющую, противную боль в слабовидящем глазу. Он снова был на воле, и вид открытой степи, которую пересекали последние лучи заходящего солнца и обдувал вечерний прохладный ветерок, приводил его в бешеный восторг.

– Свобода, свобода, свобода! – напевал Ефим себе под нос, тупо улыбаясь и вспоминая, как ловко он разделался со своей настырной пассией, показав ей наглядно и популярно, что со зрелыми мужиками вроде него лучше не шутить.

«Глупая девчонка, – думал он. – Что она себе позволяет, дрянная, избалованная сучка!»

– Вот посиди пока там! – крикнул Молич погромче, чтобы Настасье было слышно. – С милым и рай в шалаше, верно?

Он захохотал и попытался добавить газу, заметив несколько фигур бесцельно плетущихся по дороге шатунов. Возможно, ещё несколько размазанных по старому битому асфальту зомбарей вдохновят его на какую-то новую идею: например, что сделать с маленькой стервой, чем наградить за столь пылкую привязанность, которая пока что оборачивалась для него отнюдь не благом, а лишь смертельной опасностью?