Почти всё о зомби

Луч фонарика упал к ногам Ефима, и он различил смутный силуэт своей спасительницы в темноте. Теперь она снова была одета в шорты и чёрный топ, по-боевому, как во время их первой встречи. Неожиданно она прильнула к нему, с жаром обхватив руками его накачанный торс.

– Ух ты, что за мощь! Кувалда Молич, теперь ты будешь моим! Бежим отсюда, тоннель выведет нас из этих катакомб. Наверху ждёт грузовик, тот самый, на котором мы сюда приехали, за рулём мой лучший друг, он не подведёт. Мы уедем отсюда навсегда. Не знаю, куда, но я уже давно хочу это сделать. Мне до чёртиков надоел этот переполненный психами и мерзавцами Бедлам. Днём – гладиаторские бои, а ночью все сидят по своим ячейкам, боясь пошевелиться, или тихо копошатся, будто в каком-нибудь термитнике. И что самое ужасное, ничего не меняется и не изменится никогда. Поэтому ты, мой дорогой, мой любимый, ты – моя единственная надежда на большие перемены!

Не оставив Ефиму ни секунды на раздумья, девушка выпустила его из своих объятий и под стать ретивой лани бросилась в сторону дверного проёма, освещая путь фонариком. Не имея ни малейшего желания оставаться в зловонном подвале ни одной лишней минуты и чувствуя, как у него начинает развиваться клаустрофобия, Молич поспешил за ней. Они пронеслись по длинному сумрачному подземному тоннелю, в конце которого их ждала ещё одна железная, похожая на тюремную, дверь, за которой оказалась короткая настенная металлическая лестница. Преодолев по ней ещё несколько метров, Молич поднялся следом за своей провожатой, оказавшись на площадке какого-то служебного помещения, где находились несколько старых отключённых генераторов.

Настасья осторожно приоткрыла тяжёлую дверь, из-за которой внутрь проник сноп дневного света – это был выход наружу. За дверью доносился какой-то гул, и Молич тут же уловил едкий запах углекислого газа. Через мгновение он понял в чём дело, разглядев за дверью кунг старого военного грузовика, стоявшего почти впритык к выходу, из выхлопной трубы которого валил серый дым. На этом грузовике его привезли в крепость, а теперь, видимо, собирались увезти прочь. Можно было долго рассуждать, что они будут делать дальше со вздорной молодой девицей, привыкшей к роскоши, доступной ей в крепости благодаря владетельному папаше-самодуру, однако не чурающейся опасных приключений и начинающей привыкать к риску, как к чему-то само собой разумеющемуся, однако в данной ситуации времени на размышления или сомнения не было.

– В кузов, быстро! – скомандовала Настасья, распахивая перед Ефимом входную дверь.

Кунг был заранее открыт, и Молич, не раздумывая, юркнул внутрь. Настасья тут же захлопнула за ним дверцу кунга, оставив его одного в кромешной тьме. Ефим устроился на полу, прислонившись спиной к стене. Его рука наткнулась на что-то холодное прямоугольной формы – это оказался наконечник кувалды. Беглец улыбнулся – Настасья не забыла о его излюбленном оружии, которое у него отобрали после последнего триумфального боя.

Грузовик тронулся с места, когда девушка запрыгнула в кабину справа от водителя. Ефим провёл несколько томительных минут, прислушиваясь к рокоту двигателя и звукам голосов снаружи, положив руку на деревянную рукоять кувалды. Его нервы особенно защекотало, когда машина притормозила и стояла на месте ещё минут пять, в течение которых он слышал голоса Настасьи и каких-то мужчин, насмешливо переговаривающихся между собой. Очевидно, обошлось без эксцессов и Моличу не пришлось вступить, возможно, в последний и самый бестолковый рукопашный бой в своей жизни, когда грузовик снова продолжил катиться, подпрыгивая на ухабах и постепенно ускоряя ход.

Спустя полчаса он остановился, и Настасья открыла дверь кузова. Краешек вечернего солнца заглянул в полумрак, ненадолго ослепив здоровый глаз Молича, поскольку его второй уже попросту отказывался видеть сам по себе.

Девица радостно улыбнулась:

– По-моему, мы оторвались. Мы на развилке. И совсем одни. Мой друг остался в крепости. Он скажет отцу, что я угнала грузовик, приставив к его виску пистолет. Авось, тот ему поверит, хотя… зная его, скажу, что он будет очень зол. Но этим же вечером он примет обычную дозу своего кокаина и уснёт мирным сном до утра, а к тому времени мы уедем отсюда очень далеко.

– Куда же мы поедем? – спросил Ефим, жмуря больной глаз, чтобы Настасья не видела, что из фиолетового не только роговица, но теперь уже даже белок становится кроваво-красным, словно перезрелый помидор.

– В ближайший гипермаркет. Это в соседнем городе, – совершенно серьёзным тоном ответила Настасья. – Поселимся в мебельном отделе, забаррикадируемся шкафами и трюмо и облюбуем самый большой сексодром, какой только сможем найти. Как тебе, хорошая идея?

– А от зомби будем отбиваться табуретами?

– Мне не нравится твой пессимизм, Кувалда! – нахмурилась девушка. – Оружия хватит, я об этом позаботилась. Кстати, мне надоело тебя вечно спасать, теперь твоя очередь. Не забудь, что отныне я – дама твоего сердца, так что…