Почти всё о зомби

Антон помахал рукой своим знакомым, сидевшим не так далеко, через один стол от него, и Панк радостно махнул ему в ответ. Кинский добродушно похлопал по спине немногословного соседа, поставив перед ним свою миску со словами:

– Продолжай, приятель, забирай и мою порцию, я сегодня не голоден.

– Вы… так добры… так добры, – проговорил незнакомый житель, с жадностью набрасываясь на зловонное содержимое предложенной миски.

– А что, здесь всегда так кормят? – спросил Антон, пытаясь расположить соседа хотя бы к какому-то сбросу полезной информации. – Или сегодня просто рыбный день?

Незнакомец даже не ответил, давясь кашей и напоминая какого-то аутиста, совершенно не оценив сарказм новичка.

Кинский со вздохом встал из-за стола, намереваясь присоединиться к группе своих троих знакомых, как вдруг путь ему преградил рослый охранник.

– В чём дело? – недовольно спросил Антон.

– Ни в чём. Не знаешь порядков, что ли? Вернись на своё место. После ужина – вместе со всеми в Сектор 6, – это прозвучало как приказ.

– А больше ничего не хочешь? – прорычал Кинский с такой яростью, что даже его проголодавшийся сосед перестал чавкать, с изумлением оторвав глаза от миски.

– Не понял, – угрожающе откликнулся амбал, хватаясь за резиновую дубинку, висевшую у него на поясе.

Кинский хотел его просто обойти, но не успел опомниться, как его окружили ещё трое надсмотрщиков, один из которых нацелил на него пистолет.

– Сейчас ты пойдёшь с нами, идиот, – понизив голос, сказал первый соглядатай, помахивая в воздухе дубинкой.

– А если не пойду?

Надсмотрщики удивлённо переглянулись и первый с вызовом ответил:

– Тогда неделя в лазарете, и это в лучшем случае, храбрец!

Судя по решительности на лицах четверых крепышей, Кинский понял, что надо что-то решать, причём очень быстро, когда, казалось бы, из безвыходной ситуации его выручили, как ни странно, зомби. Внезапно в сумрачной глубине столовой раздался чей-то пронзительный крик:

– Заражение! На помощь!..

Этот вопль мгновенно заставил надсмотрщиков забыть последнюю перепалку с наглым новичком и со всех ног броситься на зов о спасении. Помещение огласилось гулом разом охнувшей толпы. Десятки местных жителей, побросав свои ложки и миски, метнулись к выходу, устроив настоящую давку. Кинский был один из немногих, кто в отличие от основной массы бесстрашно направился туда, откуда доносились крики и вскоре увидел в центре столовой на полу инфицированного, ненасытно вгрызавшегося в горло какой-то женщины.

– У нас один… нет, двое заражённых! – прокричал в рацию один из «блюстителей порядка». – В Секторе 5. Просим помощь!

Тот, что был с дубинкой попытался нанести удар своим орудием по голове взбесившегося шатуна, невесть каким образом оказавшегося среди здоровых, но тот проявил поистине дьявольскую сноровку и, увернувшись от удара, вцепился зубами в руку амбала. Выронив дубинку, тот заверещал таким пронзительным фальцетом, который никак не вязался с его атлетической фигурой в военном камуфляже.

– Трое… трое заражённых! – заорал в рацию надсмотрщик.

Кто-то из толпы испуганных гражданских, разбежавшихся в разные стороны подальше от места инцидента, неожиданно крикнул:

– Четверо!

– Ещё один! – панически взвизгнул кто-то, стоявший рядом с ним и, видимо, это была отнюдь не шутка.

Какой-то инфицированный в толпе с нечеловеческим яростным воплем набросился на новую жертву, со скоростью взбесившейся гориллы перескочил на следующую и в течение нескольких секунд, видимо, укусил или поцарапал ещё несколько бедняг, случайно оказавшихся поблизости и, совершенно определённо, теперь присоединившихся к группе риска.

Очаг заражения грозил разрастись со сверхъестественной скоростью, что вызвало настоящую панику.

– Красная опасность! – проревел в рацию надсмотрщик. – Скорее к нам с огнемётами! Быстро!..– Он не договорил, когда ещё один инфицированный выбил рацию у него из руки, впившись зубами в его запястье.

Спустя минуту несколько солдат с трудом протиснулись через давку у входа в столовую с огнемётами и визжащими бензопилами, однако встали в растерянности, не понимая, где зомби, поскольку испуганные, душераздирающие крики доносились теперь со всех сторон. Опрокидывая столы и стулья, гражданские рвались к выходу, бросаясь друг на друга хотя бы для того, чтобы пробить себе дорогу, хотя заражённые могли быть теперь и среди них. Собравшись в плотную группу, бойцы в панике начали палить из огнемётов в разные стороны, во всех гражданских без разбору. В какой-то момент в столовой стало светло как днём из-за ярких вспышек пламени. Амбал, угрожавший Кинскому дубинкой, при виде соратника с бензопилой, вперив в него умоляющий, пока ещё осознанный взгляд, направился прямо к нему и спустя мгновение повис на полотне пронзительно визжащей пилы, пробурившей его насквозь.

Кинский случайно столкнулся с троицей своих знакомых, которые до сих пор держались вместе. Он буквально за шиворот притянул их к себе и проорал сквозь рёв обезумевшей от ужаса толпы:

– Никто не ранен?

– Нет, – крикнул в ответ Панк, – только Цибелу зацепили табуреткой по башке.