Почтовые открытки

В его владениях открыли скромный угольный пласт, но усилия по его разработке провалились, потому что нефть залила уголь, и газ заполнил шахту. От удара молнии случился пожар, повлекший взрыв газа, нефть выгорела, а уголь тлел под землей еще десять лет.

Не справившись с разведением крупного рогатого скота, он переключился на овцеводство. Поскольку ни за какие коврижки пастуха нанять не удалось, он предоставил овец самим себе. Вместе с овцами он обзавелся готовой ненавистью к койотам и уверовал, что его земля, как никакая другая, кишит ими сверх меры, что они стекаются к нему аж из Дакоты и Монтаны, чтобы изводить именно его овец.

Но Лоял никогда не считал Клоувса комическим персонажем.

Первый раз он увидел его в баре. Тот вошел в «Свалившегося замертво», выпил красного пива, попросил еще. Лоял наблюдал за ним краем глаза. Ему показалось, что он немножко похож на Муссолини – видимо, из-за слишком большой для его комплекции головы. Каштановые вьющиеся волосы, уже отступившие далеко от облысевшего лба. Мясистый нос. Подбородок – как покрытая щетиной подушка. Выпуклый лоб, мускулистый торс, все в нем было толстым и коротким, словно его расплющило какой-то тяжестью. Голова все время задрана кверху, как если бы шея была намертво зажата сзади.

– Интересуется тут кто-нибудь отловом койотов? У меня их – пруд пруди, самых породистых, какие только когда-либо топтали землю. – Туфли из змеиной кожи. Голос низкий и хриплый. Не дожидаясь ответа, он повернулся и вышел.

– Это что за морда? – спросил Лоял у любившего посплетничать бармена.

– О, это старина Буйный Клоувс. Когда начинал, у него было десять миллионов, но теперь осталось всего два или три. Сеет счастье направо и налево. Недавно стал разводить овец. Если его послушать, так самое большое разнообразие койотов во всех Соединенных Штатах живет именно на его земле.

Все лето официальные трапперы ставили у него капканы и ловушки, стреляли с самолетов отравленными пулями, разбрасывали отравленную приманку. Тушки, преимущественно молодых животных, сваливали гнить в старый щебневый карьер у реки. А те особи, которые выжили – более взрослые, сообразительные, хитрые, – подумал Лоял, уже знают все их трюки. А что, почему бы не попробовать? Просто так, черт побери. Надо связаться с Клоувсом.

* * *

– Ладно, – сказал Клоувс. – Ты в деле. Только одно предупреждение: держись подальше от северо-западного края, который уходит в горы. У меня есть проект, связанный с тем местом, и я не желаю видеть там никаких капканов. – Он подмигнул Лоялу, и тот предположил, что у Клоувса где-то там – плантация «веселой травки». Черт, койоты ведь тоже ее едят.

Но, даже не успев объехать охотничьи угодья, он уже знал: что-то здесь происходит. Когда его пикап со скрежетом взбирался по крутой горной дороге в ночные часы, где-то в отдалении слышались выстрелы. Собачий лай.

Субботний вечер в «Свалившемся замертво» был обычным субботним вечером. Около четырех пополудни парковочная площадка начала заполняться пикапами с оторванными глушителями и с собаками, спавшими на пассажирских сиденьях. Когда на нее въехал фургон-цистерна для доставки воды, покрашенный краской, оставшейся от ремонта бассейна, все собаки подались вперед с громким лаем. Лоял видел эту машину и раньше, она сновала вверх-вниз по горной дороге на ранчо Клоувса.

– Что за дрянь такую они возят в этом агрегате, что собаки с ума сходят каждый раз, как он въезжает на парковку? – спросил увалень, сидевший рядом с коренастым наездником. С отработанным изяществом они отъехали на своих табуретах к концу стойки. Мужчина, в этот момент вошедший в бар, являл собой человека-пирамиду со сверкающими желтыми глазами и коричневой бородой, разделенной надвое и скрепленной с обеих сторон тонкими прутками отожженной проволоки. На груди у него покоилось ожерелье из барсучьих когтей. Лоял учуял запах мускуса, гнилой приманки, голья[113], чего-то еще и сразу понял, что это траппер. Хотя был не сезон. Ни для койотов, ни для лис, ни для рысей.

– Мя-яу, – пропел увалень.

– Лев[114]? Господи, а что, может быть. От этого собаки вполне могут обезуметь.

– Не говори чего не знаешь, – сказал траппер и попросил виски с пивом. Получив свою выпивку, он подошел к Лоялу и сел напротив. Коренастый наездник хранил молчание.

– Я видел, как ты ведешь там разведку. Клоувс говорит, ты охотишься на койотов, да?

– Пока цены держатся. В начале сезона давали по семьдесят за штуку, но теперь скоро конец сезона.

Черт, ему совсем не хотелось сидеть с этим браконьером.

– Бери по сто, у тебя отличный товар. Цены падают, а мы живем в дерьмовом мире, где приходится вкалывать за двадцать центов в час.

– Это правда.

– А ты знаешь, что государственные трапперы все лето работали на этой земле?

– Знаю. Считай, что это своего рода вызов: хочу посмотреть, на что я способен в неблагоприятной ситуации.

– Неблагоприятной – это точно. Знаешь, почему эти парни уехали?

– Нет. Я думал, они просто закончили свою работу.