Почтовые открытки

Уже через восемь дней после отправки письма, даже понимая, что это слишком рано для ответа, Мернель не могла заставить себя не думать о том, что он, еще не вскрыв конверт, почувствует: ее письмо особое. Вероятно, ему пишут сотни девушек, и ему требуется время, чтобы разобрать почту, даже при наличии помощников. Но она знала, что он делает это сам. Он привык все делать сам.

Об этом писали на первых полосах двух, а может и больше, газет. История излагалась в шутливом тоне, из него пытались сделать придурка. Но она видела глубже.

Узник одиноких сердец ищет жену

Рей Макуэй, 19-летний сортировщик пиломатериалов с фирмы «Стройматериалы Фредетте» в Берлингтоне, вошел в редакцию «Рупора» и заявил, что хочет дать объявление о поисках жены. «Мне нужен кто-нибудь такой же одинокий, как я. Я с детства сирота и живу один в меблированной комнате. Мне трудно встречаться с девушками из-за режима работы. Я называю себя «узником одиноких сердец». Работать я начал с шести лет, корообдирщиком в лесу. Сбежал, когда мне исполнилось 16, бродил по свету, был в Мэне, доходил до самой Канады, побывал в Мексике и Техасе. Но здесь – мой родной штат. Я хороший работник. И я чувствую, что где-то там есть юная девушка, такая же одинокая, как я, и что мы с ней могли бы быть счастливы вместе. Надеюсь, что она напишет мне через «Рупор».

* * *

На фотографии, помещенной рядом с заметкой, был изображен молодой человек со взъерошенными волосами, стоящий возле штабеля строительных досок. Позади расстилается озеро. Брюки порваны на коленях. Обшлага рукавов клетчатой куртки обтрепаны. Лицо бледное, но спокойное. Несмотря на смазанную типографскую краску газетной фотографии, было понятно, что парень одинок. Мернель достаточно насмотрелась в зеркало на себя, чтобы точно знать это.

Ответ пришел утром в четверг. Дождь не переставал лить ровной стеной, размывая подъездную дорожку. Она шла пешком в расстегнутом черном клеенчатом плаще, полы которого раздувал ветер, делая ее похожей на жука, готовящегося взлететь. Выпрыгивавшие из-под каблуков ее ботинок мелкие кусочки гравия обстреливали голени. На открытке был изображен вид мыса Ред-Рок-Пойнт, вдающегося в озеро Шамплейн. Место для письма было заполнено мелким, но абсолютно разборчивым почерком, хотя и с орфографическими ошибками. Текст был таким же серьезным, как ее письмо к нему. Позади столба с почтовым ящиком чернели, ветвями рассекая небо, мокрые ольховые деревья.

* * *

В девять часов утра в субботу Мернель вытирала миски для хлопьев и думала: что сказать Джуэл? Из раковины шел неприятный запах. Она могла бы сказать: «Я уезжаю от этой вонючей раковины». Или: «Что мне здесь делать, сгнить в этом проклятом месте?» Одежда была приготовлена. Синяя юбка, темно-синяя, разве что не фиолетовая, которая почти не линяла и не выгорала на солнце, вися на бельевой веревке, и белая блузка с пуговками в форме крохотных жемчужных сердечек. Она приготовила лимон; вымыв голову, она прополощет волосы с лимонным соком, это придаст им красноватый оттенок. «Маленький вулкан», – шепотом сказала она себе, вспомнив какое-то кино. Мернель могла сказать: «Вы с Дабом живете как свиньи. А я хочу жить в приятном месте, как у миссис Уидмейер, которая привела в порядок Бетчелдерову дыру. Душ со стеклянной дверью. Ковры. Столовое серебро с розочками на ручках и соответствующие тарелки с синей каймой и золотыми полосками».

Даже про себя ей трудно было объяснить это Джуэл так, чтобы та поняла, почему Мернель необходимо уехать любой ценой. Слова клокотали внутри и складывались в два глупых предложения: что она уезжает с кем-то, кого не знает, и что этот кто-то дал объявление в газету, что ищет себе жену. Она слышала, как Джуэл возит шваброй по лестнице и как грузовик натужно взбирается по склону холма. Это дядя Отт возит в свои новые владения все новую технику и оборудование. Два дня назад пригнал бульдозер – неповоротливую, покрытую грязью машину, которая заводилась с таким клокотанием, словно вспугнули целую стаю индюшек. Бульдозер съехал с колеи и стоял в колючей молодой траве, пыхтя среди поля одуванчиков, такой же желтый, как они.