Почтовые открытки

Около полудня они подъехали к устью каньона. Место было помечено сложенной Пулей горкой пустых пивных банок. Жар рикошетил от бесцветных скал. Ничто не шевелилось. Небо наваливалось на них, земля выталкивала наверх. Зубная боль волком грызла челюсть Лояла. Он пошел вдоль каньона, показывая на следы, цепочка которых тянулась футов на пятьдесят, после чего внезапно уходила вниз, под скалу – как будто древний зверь провалился в какую-то подземную полость.

Безумные Глаза шел вперед. Останавливался. Пот струями стекал по его желтушным щекам. Плотничья рулетка скрипела по камню, когда он замерял сами следы и расстояние между ними в длину и в ширину. Он готовил гипсовый раствор, отливал формы, его фотоаппарат жужжал, разматывая пленку. Опустившись на колени, он трогал следы пальцами, как будто хотел проверить их свежесть. Но с Лоялом он не разговаривал и на него не смотрел.

– Порядок. Куда дальше?

Они переходили с одного места на другое; Безумные Глаза обшаривали землю из-за стекол очков в проволочной оправе, поврежденный зуб Лояла отбивал барабанную дробь в унисон тошнотворно пульсирующей крови.

– Порядок. Куда дальше? – Блокноты студента балансировали у него на колене, а он вытирал шею комом туалетной бумаги.

– До следующего пункта слишком далеко. Проедем часа два, разобьем лагерь и начнем завтра с утра пораньше. Придется пешком идти вверх миль пять. Там следы утконоса.

– Откуда вы знаете, чьи они? – Безумные Глаза сидел, высунув руку в окно, ее пальцы свисали к раскаленному желобу дождевого стока. Машина, трясясь и подпрыгивая, двигалась на юго-запад по пыльным дорогам.

– Ну, кое-чему я научился в том деле, которым занимаюсь последние три года. – Он был сыт по горло. – Пуля говорит, что это следы утконоса. Еще несколько человек подтвердили это. Я прочел несколько книг на эту тему, в том числе Хауэлла, Суиннертона и Клеменса. Клеменс копал здесь у нас в Ланс-Крике два года назад. Мы возили по этим местам большинство ваших так называемых экспертов. Все они хорошо знают Пулю.

– Что вы хотели сказать этим «так называемых»? Эти люди – лучшие в своей области.

– Многое не сходится между экспертами, книгами – и следами. Они не видят проблему. – Теперь сопляк внимательно слушал его. Он развернулся к нему на своем сиденье, от бившего в лицо солнца его лицо исказила гримаса, напоминавшая личину горгульи.

– Какую? Какую проблему? По вашему мнению.

– Проблему утконоса. На всех картинках этот паразит изображен с ногами, расходящимися в стороны, как у ящерицы. Все эксперты утверждают, что животное просто таскалось вразвалочку от одной грязевой ямы к другой. Но я смотрю на его следы, на расстояние между его ногами и, судя по этому, вижу, что они не соответствуют такому представлению. Сдается мне, что основной вес животного располагался гораздо выше, что ноги у него вовсе не расходились в стороны. Господи, да стоит измерить расстояние между его ногами. Если бы у этого паразита ноги были как у ящера, следы выдавались бы на два фута дальше с каждой стороны. И нет слéда от волочащегося хвоста. И еще по отпечатку стопы можно понять, что передвигался он с довольно большой скоростью, что никак не подходит толстопузому болотному ползуну.

Безумные Глаза судорожно искал что-то в своих записях, листки блокнота отрывались и падали на пол.

– Стойте! Ради бога, остановите машину. – Безумные Глаза молотил Лояла по плечу. – Это же моя теория. Это то, что я пытаюсь показать. – Он стукнул кулаком по сиденью. – За этим я сюда и приехал. Это точь-в-точь моя идея. Для этого я и провожу все эти замеры. Вот, я вам кое-что покажу, смотрите.

Он развернул рисунок, выполненный шариковой ручкой на линованной бумаге. Животное, нарисованное нервными штрихами, выглядело сильным и энергичным. Утконос стремительно бежал по сухой равнине. Его мощные ноги работали, как ноги лошади. Мускулистый хвост тянулся сзади вровень с телом.

– Что скажете об этом? – В окно ворвался горячий воздух. Пульсация в зубе Лояла, казалось, сотрясала всю машину. Наверняка снова нарыв. Он достал из стоявшего в кузове холодильного ящика два пива, одно протянул Безумным Глазам. На ночь придется раскопать ви́ски на дне.

– В этом больше смысла, чем в старом простофиле-грязекопателе. Думаю, это – в самую точку. Признаюсь, когда впервые увидел тебя там, в Медисин-Боу, я подумал, что ты ни рыба ни мясо, теперь беру свои слова обратно. Должно быть, ты занимался охотой или ставил капканы?

– Охотился на уток. На гусей. Я вырос в Айове, и мой папа был охотником на водоплавающих.

– Вот это – дело. Большинство тех ребят – специалистов, приезжающих сюда, – являются специалистами по распознаванию костей, они знают литературу, у них головы, как у Эйнштейна, но они никогда не охотились и не ставили капканы, и у них нет чутья на то, как думают и ведут себя животные.

– Ой, – сказал Безумные Глаза. Капелька слюны вылетела у него между зубов, – у меня есть куча других занятных идей.

– Я буду вести машину, а ты рассказывай. До темноты надо еще довольно много проехать.