Под айсбергом

То, что произошло, очевидно. Даже в конце девятнадцатого века английский поэт Мэтью Арнольд оплакивал, что викторианский человек больше не имел доступа к «целительной силе Вордсворта», в то время как Теннисон жаловался, что наука разрушила веру и оставила человека в пустой вселенной, попав в ловушку его собственной малости. Но проблема началась задолго до девятнадцатого века — возможно, когда Евклид систематизировал геометрию, а Архимед катил груз вниз по наклонной плоскости. Этот вид знания, который Грэйвс назвал «солнечным знанием», постепенно затмил «лунное знание» человека или его интуитивное понимание скрытой части айсберга.

Часть 3

Это была проблема, которую я обсуждал во втором томе «Аутсайдера» (называемого «Религия и мятежник Англии»). Теперь, в «За пределами оккультизма», я попытался объединить эту философию «аутсайдеризма» и идеи, которые я получил от изучения "оккультизма".

Новый синтез

И всё же я неохотно начал писать книгу, чувствуя, что просто срыгиваю то, что уже выражал в предыдущих книгах. Но вскоре я понял, что создаю новый синтез. Проблема людей заключается в том, что можно «знать» что-то, не осознавая этого. Взрослый Пруст думал, что он «знал», что он был ребёнком в Combray, но Мадлен научила его, что это «взрослое» знание было поверхностным. Я думал, что знаю идеи, которые я выразил в книгах, таких как «Аутсайдер» и «Оккультизм». Когда я писал о них снова, я понял, что мои знания о них были поверхностными. Чтобы действительно знать что-то, мы должны медитировать на это, пока мы не впитаем это в наше существо. (Я должен признаться, что даже написание этой статьи ещё раз заставило меня осознать эту истину.)

Beyond the Occult — это попытка собрать воедино все идеи, которые я обсуждал в этой статье, и многое другое, особенно идеи тех, кто внезапно получил «мистический» опыт. Все они учат нас одному: наше "обычное" сознание поверхностно и обманчиво. Мы все, как Симона де Бовуар, смотрим в зеркало и «чувствуем, что никогда не сможем понять себя как целый объект».

Вот типичный пример одного из этих опытов. Девушка рассказывает, как в шестнадцать лет она пошла по аллее к лесу. «Я не чувствовала себя особенно счастливой или грустной, просто обычной». Когда она стояла на кукурузном поле и смотрела на лес, всё внезапно изменилось. «Всё, что окружало меня, было ярким, сверкающим светом, как солнце на морозном снегу, как миллион алмазов, и не было ни кукурузного поля, ни деревьев, ни неба, этот свет был повсюду… Ощущение было неописуемым, но я никогда не испытывала в последующие годы всё, что можно сравнить с этим великолепным моментом: это было блаженство, парение, я почувствовала удивление с открытым ртом. Затем снова стали видны верхушки дерева, затем кусочек неба, и постепенно света не стало. ещё, и кукурузное поле распространилось передо мной. Я долго стояла там, тщетно пытаясь заставить его вернуться, и хотя я видела это только один раз, я знаю, что в моём сердце оно все ещё там — и здесь — вокруг нас».

Девушка, которая описывает это в книге под названием «Видение невидимого» (которая состоит из писем о мистике, написанных в Фонд Алистера Харди), очевидно, имела опыт, который в чём-то напоминал опыт Пруста. Что-то «вызвало» это изумительное восприятие искрящегося света. И она по-прежнему убеждена в том, что «оно всё ещё здесь», что наше повседневное сознание каким-то образом отфильтровывает его, как если бы мы были в тёмных очках.

Конечно, глубоко разочаровывает, что мы не можем научиться связываться с этими глубинами «под айсбергом» по своему желанию. И все же — как я пытался показать — это не так сложно, как кажется.

Вывод, который я сделал за эти годы, заключается в следующем. У романтиков девятнадцатого века было много таких «проблесков», потому что они знали, как «расслабиться». (Девушка в рассказе не говорит об этом, но ясно, что она была глубоко расслаблена.) Но поскольку эти романтики были склонны к слабости, как Сэмюэль Беккет, большинство из них не могли видеть причины для того, чтобы встать с кровати, они не смогли понять самую важную подсказку: что такие переживания приносят чувство силы и что лучший способ их достижения — это, конечно, не потакать слабости и жалости к себе. Авраам Маслоу, который назвал такие моменты «пиковыми переживаниями», обнаружил, что его «пиками» обычно были сильные и здоровые люди, которые хорошо справлялись со своей жизнью.

Заснеженный

В книге «За пределами оккультизма» я описал интересный пример того, как мне удалось достичь «высшего сознания» большую часть дня в 1979 году.