Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега

Их первой жертвой стал португальский барк, нагруженный под завязку, чему пираты были очень рады. Ради развлечения они подвергли захваченную команду «потению» – странной форме бегов. Жертв заставляли бегать с палубы на палубу до полного изнеможения, не имея права выходить за пределы круга, обозначенного зажженными свечами. Пираты стояли вокруг, держали в руках вилки и кололи несчастных, не давая им возможности остановиться и отдохнуть. Гонки продолжались до тех пор, пока все несчастные не попадали на палубу от изнеможения. Тогда пираты посадили португальцев в открытую лодку, дали им небольшой запас еды и отправили в море, а их прекрасное судно сожгли.

Около Сент-Люсии шедший с Барбадоса шлюп обеспечил их кое-какой добычей. Несколько человек из его команды добровольно присоединились к пиратам, других заставили это сделать насильно, самых упертых избили и исхлестали, а потом посадили в лодку, на которой им каким-то чудом удалось добраться до дома. После этого в руки пиратов попал шлюп, шедший с Мартиники, а за ним – корабль с Ямайки с грузом кампешевого дерева, ценного красителя, на борту. 22 марта 1724 года с него на «Восторг» были перевезены товары, оружие и порох, а такелаж изрезан и уничтожен. Двух помощников, Бэрриджа и Стивенса, вместе с несколькими матросами пираты насильно включили в свою команду, но капитан Хокинс через неделю получил свой изувеченный корабль назад. 27 марта шлюп с Род-Айленда присоединился к захваченным судам. Капитана Пайка и всю его команду принудили стать пиратами, за исключением помощника, «серьезного и трезвого человека», который отказывался столь упорно, что был приговорен к десяти ударам саблей от каждого пирата. Когда приговор был приведен в исполнение, Сприггс язвительно заметил, что разрешение покинуть их написано у него на спине. Бэрридж 28 марта подписал договор и, будучи опытным моряком, был назначен капитаном судна. Это назначение было встречено громкими криками одобрения; пушки дали залп, и весь день прошел в диком загуле.

2 апреля с ними случилась мистификация. Встретив в море судно, пираты дали залп и, подойдя поближе, надеясь на большую добычу, бросились на абордаж. Но вскоре выяснилось, что это было судно капитана Хокинса, которое они отпустили несколькими днями ранее! Обозленные этим, пятнадцать разбойников окружили Хокинса и начали колоть его кончиками сабель. Вскоре он упал на палубу и был бы разрублен на куски, если бы не вмешался его бывший помощник Бэрридж, нынешний капитан пиратского судна. Впрочем, корабль Хокинса был предан огню. Негодяи продолжали издеваться над капитаном. Ему послали в каюту ужин, состоявший из блюда со свечами из сала, которые его заставили съесть, приставив к груди пистолет и держа над головой саблю. После этого Хокинса избили и отправили к другим пленникам, которых накормили такими же «деликатесами».

Через два дня, 6 апреля, пираты бросили якорь у острова Роатан, в заливе Гондурас. Здесь они высадили на берег Хокинса и некоторых членов его команды, а также пассажира, плывшего на его корабле, оставив им немного еды и один мушкет для охоты.

Вспомним теперь о Филиппе Эштоне, который девять месяцев прожил на этом острове, как Робинзон Крузо, пока к нему не присоединился один англичанин, бежавший с материка, где его много лет держали в испанском плену. Он явился на этот остров с намерением сделать его своим домом. На третий день его друг ушел на каноэ в море и не вернулся. Он оставил Эштону 5 фунтов свинины, бутыль с порохом, щипцы и кремень, с помощью которого брошенный на необитаемом острове человек смог наконец развести огонь и значительно улучшить свою жизнь. Два или три месяца спустя Эштон обнаружил на берегу небольшое каноэ и переплыл на нем на остров Бонакко, расположенный в 6 милях от Роатана. Здесь он увидел нескольких испанцев, но бежал от них и, добравшись до своего каноэ, вернулся на Роатан, где жил робинзоном до начала лета 1723 года. В это время его обнаружил отряд Джона Хоупа и Джона Форда, которые руководили командой дровосеков в заливе Гондурас и имели плантацию на одном из островов. Они были добрыми, но грубыми – их манеры, как выяснил Эштон, мало чем отличались от пиратских.