Под итальянским солнцем

Сейчас, когда убийца признался и им оказался дядя Беатричи – Маурицио, и само признание практически произошло на ее передаче в присутствии Анны и остальных членов семьи Морези, она почему-то не чувствовала ни радости, ни тем более гордости за сенсационное расследование. Скорее она была шокирована происшедшим и не переставала думать, правильно ли повела себя, верно ли сориентировалась в ситуации.

Сонм вопросов роился у нее в голове, и по дороге до дома ей было о чем подумать. Почему Маурицио забрал телефон Беа себе? Зачем спустя десять дней после убийства племянницы решил отнести мобильник Беа в полицию? Где он нашел его на самом деле? А главное, почему убил маленькую Беатричу? Ведь вся Аверана знала, что она была ему второй дочкой.

Глава 25

На другой день Лола проснулась знаменитой, но это была не совсем та слава, о которой мечтают журналисты. Уже предполагая, что найдет в сегодняшних газетах, она открыла страницу новостей дня.

Она, как ей казалось, была готова ко всему, но то, что она увидела, было уже слишком!

Все обложки пестрели заголовками в духе:

«Мать узнает об убийстве дочери в прямом эфире!»

«Убийство на передаче «Их кто-нибудь видел?».

«Ведущая журналистка дает сообщение об убийстве в прямой эфир!»

Ну это уже чересчур! Конечно, она знала, что заголовок должен «кричать», но последний ее просто добил. Если бы ей дали знать, что именно за звонок пришел на номер студии, она бы выстроила передачу по-другому, но режиссер решил рискнуть и даже не побоялся ее гнева. Пожалуй, впервые ее подставили так откровенно, потому что были уверены, что не побежит же она в самом деле объяснять всем газетчикам, что сообщение от Даны явилось для нее такой же неожиданностью, как и для всех остальных.

Зная прекрасно, что девяносто девять процентов ее коллег, не задумываясь, пустило бы в эфир что-нибудь и покруче (хотя что может быть круче убийства), дай только возможность повысить количество просмотров, газеты лицемерно кричали о чувстве сострадания и границе, которую нельзя переступать.

Все это было достаточно неприятно, но все-таки убиваться не стоило, тем более что даже самое высокое руководство канала не только похвалило, но и признало, что ей удалось снять шоковую ситуацию, воцарившуюся в студии после звонка Даны.

Лола опять собиралась ехать в Аверану, но на этот раз не чувствовала того прилива энтузиазма, который всегда сопутствовал ей в работе. Она поймала себя на мысли, что не прочь поехать в этот город именно потому, что там она сможет увидеть Пино, и улыбнулась, представив, как он обрадуется ее приезду.

Завибрировал мобильник, на дисплее появилась надпись «мама». Даже не поздоровавшись, она заговорила:

– Оль, у тебя с головой все в порядке? Ну ты переплюнула даже самых отпетых журналюг! Бедная мать девочки, о ней-то вообще никто не подумал! Такой свободы нам не надо!

– Только не начинай наш исконный спор про свободу. Я тебе все объясню позже, извини, я уже в дверях, уезжаю. – и добавила ласково: – У тебя все в порядке?

– Ну как сказать, в общем да, если не считать, что моя дочь стала настолько бессердечной, что об этом пишут все итальянские газеты, – ввернула мама и уже более спокойно сказала: – Целую, piccolа.

Отходила мама моментально, так же быстро, впрочем, как и заводилась. «Как же я люблю ее, господи», – подумала Лола, и тепло разлилось по всему ее телу.

Глава 26

На этот раз Лола и Стефано переместились к небольшой площади в малюсенький барчик, из которого хорошо просматривался дом Маурицио. С ними сидел и Пино, который автоматически присоединился к их команде и, надо отдать должное, иногда подбрасывал дельные идеи.

Все были уставшие и измученные ожиданием, и только постоянно что-то жующий Стефано, чувствующий близость прилавка с разложенными там пухлыми булками с прошутто и мортаделлой, был бодр и весел.

Мало что изменилось с последнего приезда Лолы – те же стулья, выставленные рядами на улице, и те же лица в партере, но, может, только толпа в переулке стала еще нетерпимее, да журналисты галдели еще громче обычного.

– И все-таки совершенно непонятно, кто же на нас напал, – еле сдерживая зевок, произнесла Лола.

– Да, действительно, ваши раны не отомщены, а нападение не укладывается ни в один сюжет, – съязвил Стефано.

Сидели они здесь с самого утра, и у Лолы начали слипаться глаза, так как, промучившись всю ночь, она решила встать раньше – все равно не спалось – и поехать на место событий. То ли после вчерашнего перенапряжения в эфире, то ли потому, что не выспалась, но когда она выпила три чашечки кофе и бокал легкого коктейля, который ей просто всучил Пино, ее развезло так, что единственным желанием было положить руки на стол, уткнуться в них носом и закрыть глаза.

И тут телефоны зазвонили, как по команде, одновременно у всех посетителей бара.

– Маурицио везут на место преступления! – гулом прокатилось по всем столикам.

Лола тут же встрепенулась:

– А где это, кто-нибудь знает?