Под южными небесами

-- Прене, прене... Такія тарелки не годятся. Апорте пропръ... Мерзавецъ! Размазалъ на тарелкѣ соусъ и думаетъ, что онъ вымылъ ее.

Офиціантъ недоумѣвающе посмотрѣлъ на нее, принялъ тарелки, сунулъ въ карманъ фрака руку, вынулъ оттуда двѣ чайныхъ ложки и опустилъ ихъ въ стаканы съ бульономъ, а затѣмъ быстро скрылся.

-- Скотина... Можетъ быть и ложки такія-же грязныя намъ въ стаканы сунулъ,-- продолжала Глафира Семеновна, брезгливо сморщивъ носъ.-- Какой складъ для ложекъ нашелъ! Карманъ.

Пришлось, однако, ѣсть бульонъ. Николай Ивановичъ взялся за бѣлый хлѣбъ, который въ большомъ кускѣ лежалъ тутъ-же между монашескихъ шляпъ, и только что началъ отрѣзать отъ него ломти, какъ подскочилъ второй офиціантъ въ такомъ-же суконномъ передникѣ и протянулъ имъ тарелку съ пирожками.

-- Боже мой! Пирожки... Въ Испаніи на станціи пирожки!-- воскликнула Глафира Семеновна въ удивленіи.-- Всю Европу объѣхали и нигдѣ ни разу пирожковъ не встрѣтили въ столахъ, а тутъ вдругъ пирожки. И даже вкусные,-- прибавила она, откусивъ кусочекъ и захлебывая его бульономъ.

-- А въ Венеціи-то развѣ не помнишь?-- сказалъ Николай Ивановичъ.

-- Да, да... Въ Венеціи. Но въ Венеціи мы долго жили, тамъ хозяинъ гостинницы хотѣлъ намъ угодить чѣмъ-нибудь и приготовилъ русскіе пирожки къ обѣду. Наконецъ, я помню, тамъ была какая-то пародія на пирожки, а здѣсь настоящіе русскіе пирожки съ мясомъ.

Лакей принесъ два бокала хересу и рыбу.

-- И мнѣ вина?-- проговорила супруга.-- Не стану я пить хереса.

-- Ну, все равно. Я выпью,-- откликнулся мужъ.

-- Да вѣдь ты ошалѣешь съ двухъ такихъ бокаловъ.

-- Полно, душечка.

-- И рыбу я не стану ѣсть. Богъ ее знаетъ, какая она такая. И наконецъ, навѣрное онъ ее принесъ на тѣхъ-же невымытыхъ тарелкахъ, которыя я ему передала.

-- И рыбу я твою съѣмъ. Ужасъ, какъ ѣсть хочу.

За рыбой слѣдовалъ пуддингъ изъ мяса съ рисомъ и съ печеными луковицами, отъ котораго Глафира Семеновна также отказалась, находя это пачкатней.

-- Вотъ это-то должно быть испанское блюдо и есть,-- замѣтилъ Николай Ивановичъ, уплетая фаршъ изъ мяса съ рисомъ, политый такимъ ѣдкимъ соусомъ, что пришлось даже ротъ открыть, до того зажгло языкъ и нёбо.-- Не дурно. Только ужъ очень ротъ жжетъ, до того наперечено.

-- Поди ты. Что-жъ тутъ испанскаго? Въ родѣ польской зразы, только другого фасона,-- отвѣчала супруга.

-- Соусъ-то, соусъ-то ужъ очень того... Совсѣмъ а ля крокодилъ какой-то. Фу!

И Николай Ивановичъ вторично открылъ ротъ, переставъ жевать.

Послѣ мяса слѣдовали зеленые бобы и наконецъ жареная курица. Супруги Ивановы, видя обѣдающихъ монаховъ, ѣвшихъ всѣ кушанья съ однѣхъ и тѣхъ-же тарелокъ, догадались, что здѣсь не въ обычаѣ мѣнять послѣ каждаго блюда тарелки, и не требовали ужъ ихъ отъ офиціанта, а взяли себѣ съ блюда жареной курицы на тѣ-же тарелки, съ которыхъ они только что сейчасъ съѣли бобы. Глафира Семеновна попробовала курицы и отодвинула тарелку, сморщившись.

-- На деревянномъ маслѣ. Не могу...-- сказала она.

Курица дѣйствительно была изжарена на плохомъ оливковомъ маслѣ, но Николай Ивановичъ ѣлъ ее и говорилъ:

-- Ѣмъ только изъ-за того, что на испанистый манеръ приготовлена.

Курицей, однако, обѣдъ не кончился. Подали компотъ и кофе, при чемъ Глафира Семеновна тотчасъ-же вытащила изъ компота двухъ барахтающихся тамъ мухъ. Принимаясь за компотъ, Николай Ивановичъ замѣтилъ:

-- Грязно, но смотри, какъ обильно. Кормятъ до отвалу. И все это за пять пезетъ, за пять четвертаковъ. И вино даромъ, что вотъ въ бутылкахъ на столѣ стоитъ. Вино, правда, дрянное, но все-таки вино.

-- Тебѣ оно дрянное, а посмотри-ка, какъ монахи имъ упиваются,-- указала супруга на монаховъ.-- Они вѣдь объ насъ говорятъ. Вотъ этотъ сѣдой-то раза три кивалъ въ нашу сторону и говорилъ про насъ: русъ.

Звонокъ. Супруги всполошились. Николай Ивановичъ бросилъ на столъ двѣ серебряныя пезеты за хересъ и побѣжалъ къ вагонамъ, торопя жену и спотыкаясь о пустыя бочки и ящики, встрѣчающіеся на платформѣ. Здѣсь опять имъ пришлось натолкнуться на жандармовъ. Но по платформѣ маршировали ужъ не два жандарма, а человѣкъ тридцать. Достигнувъ своего купэ, супруги остановились около своего вагона и здѣсь увидали, что весь взводъ жандармовъ, промаршировавъ по платформѣ, влѣзаетъ въ вагонъ третьяго класса.

-- Съ нами ѣдутъ...-- кивнула на жандармовъ Глафира Семеновна мужу.

-- Да, съ нами.

-- Что-же это охранять насъ, что-ли?

-- Можетъ быть и охранять. Я гдѣ-то читалъ, что здѣсь въ горахъ не безопасно. Да и вообще Испанія -- земля разбойниковъ.

-- Упаси Богъ... Только зачѣмъ ты это говоришь? Я теперь ночь спать не буду,-- тревожно заговорила супруга.-- Въ самомъ дѣлѣ читалъ?

-- Читалъ или кто мнѣ говорилъ -- навѣрное не помню, но здѣсь въ горахъ разбойники самое обыкновенное дѣло. Испанія -- ничего не подѣлаешь.

-- Да не пугай ты меня, дуракъ ты эдакій!