Под южными небесами

Для поясненія своихъ словъ онъ показалъ Глафирѣ Семеновнѣ два пальца, потомъ вынулъ изъ кармана завернутую въ бумагу фаршированную луковицу, захваченную изъ станціоннаго буфета, и принялся доѣдать ее. Глафира Семеновна невольно улыбнулась и сказала:

-- Какой у васъ хорошій аппетитъ, падре...

-- Апетитъ? Хороши, хороши... Болша апетитъ...-- отвѣчалъ монахъ, указалъ на виднѣющіяся въ окно вдали готическія сѣрыя постройки и пояснилъ: -- Куванъ... монастеръ... много, много монастеръ въ Авиля... Санта Тереза... Санъ Томасъ... Санъ Хозе...-- перечислилъ онъ, прожевывая остатки фаршированнаго луку и сталъ запивать виномъ.

Но вотъ поѣздъ влетѣлъ въ первый туннель, минутъ черезъ пять изъ него выскочилъ, далъ полюбоваться на какія-то довольно живописныя развалины, поросшія плющемъ, и снова влетѣлъ во второй туннель.

-- Въ какой гостинницѣ намъ остановиться, падре?-- спрашивалъ Николай Ивановичъ монаха.-- Въ какой остерія взять комнату, когда пріѣдемъ въ Мадридъ?

Монахъ понялъ и далъ отвѣтъ.

-- Hôtel de la Paix... Puerta ciel Sol... Тамъ говорухъ французская.

-- Ну, вотъ... Такъ намъ совѣтовали и въ Біаррицѣ. Это въ центрѣ города?

-- Центрумъ, центрумъ...-- подтвердилъ монахъ.

-- И табльдотъ есть?-- спросила Глафира Семеновна монаха.

-- Сси, сси, хороша фонда... Хорошо вино.. Хорошъ комида... дине... Пансіонъ... Сси...-- кивалъ монахъ.

Глафира Семеновна отъ нечего дѣлать считала вслухъ туннели, черезъ которые поѣздъ проѣзжалъ. Послѣ шестого туннеля открылась прелестная горная панорама.

-- Сіерра де Толеда...-- указалъ монахъ на горы.

Поѣздъ убавлялъ ходъ и остановился на станціи.

Кондукторы бѣгали по платформѣ и во все горло кричали:

-- Ля Каньяда! ля Каньяда!

Въ открытое окно купэ, гдѣ сидѣли супруги, хорошенькая, но грязная и съ растрепанными волосами дѣвочка въ черномъ платьѣ и розовомъ ситцевомъ платкѣ, накинутомъ на плечи и завязанномъ по таліи, совала блюдо съ печеньемъ, посыпаннымъ сахаромъ. Монахъ купилъ у ней десятокъ этого печенья, предложилъ супругамъ и самъ началъ его жадно ѣсть, приговаривая:

-- Хорошо... Охъ, хорошо!..

Супруги могли только дивиться, что въ него влѣзаетъ столько всякой пищи.

Опять пять-шесть туннелей и въ результатѣ остановка на станціи Лясъ Навасъ дель Марквецъ.

Монахъ и здѣсь не обошелся, чтобы не потѣшить свое чрево. Онъ купилъ большую грушу, систематически обрѣзалъ ее отъ кожуры и съѣлъ, разрѣзавъ на мелкіе кусочки.

Но вотъ поѣздъ, пролетѣвъ опять черезъ нѣсколько туннелей, остановился у вокзала Эль-Эскоріаль -- знаменитой королевской резиденціи. Платформа и здѣсь не была чище, чѣмъ на другихъ станціяхъ. Въ ожиданіи поѣзда на станціи покуривали папиросы нѣсколько офицеровъ въ мѣдныхъ блестящихъ каскахъ съ пѣтушьими перьями, перетянутые въ рюмочку, и въ донельзя узкихъ сѣро-лиловыхъ рейтузахъ. Офицеры встрѣчали какого-то жирнаго и коротенькаго военнаго, но въ формѣ другого образца. Онъ вышелъ изъ вагона второго класса вмѣстѣ съ молоденькой дамочкой въ блѣдно-желтомъ платьѣ и несъ въ рукахъ вѣеръ, зонтикъ и саквояжъ. Офицеры бросились къ нимъ и почтительно кланялись.

Поѣздъ снова помчался. Глафира Семеновна заглянула въ путеводитель и сказала:

-- До Мадрида остались только двѣ станціи: Виляльба и Поцуэло.

Въ Виляльбѣ монахъ купилъ тарелку винограду и съѣлъ, подѣлившись, впрочемъ, съ Глафирой Семеновной Виляльба станція узловая. Около нея дорогу пересѣкаетъ другая желѣзная дорога.

Тотчасъ-же послѣ Виляльбы стали переѣзжать желѣзный мостъ черезъ довольно большую рѣку. Монахъ указалъ на нее и сказалъ:

-- Ріо Гвадаррама...

На рѣкѣ съ моста виднѣлись барки. Пыхтѣлъ маленькій буксирный пароходикъ, тащившій плоты мелкаго лѣса. Мѣстность становилась веселѣе. На берегахъ рѣки копошились люди. Вдали вырисовывалась бѣлая готическая церковь, окруженная садомъ съ вѣчно зелено-сѣрыми оливковыми деревьями. Перебѣжали мостъ и неслись мимо кладбища, затѣмъ показалась фабрика съ высокой трубой.

Вотъ и послѣдняя станція передъ Мадридомъ -- Доцуэло. Это дачное мѣсто мадридцевъ. Сюда переѣзжаютъ они въ жаркіе лѣтніе дни. Много зелени. Пожелтѣвшій листъ виднѣется уже рѣже. Въ садахъ бѣленькихъ дачныхъ домиковъ съ умышленно маленькими окнами, прикрытыми рѣшетчатыми шторами, растутъ рогатыя агавы, изъ-за плитныхъ заборовъ выглядываютъ лопастые кактусы.

-- До Мадрида только семь километровъ осталось,-- сказала Глафира Семеновна, справившись въ путеводителѣ, закрыла книгу и стала связывать свои пожитки, когда поѣздъ тронулся.

-- Падре...-- обратился Николай Ивановичъ къ монаху.-- Ѣхали мы, ѣхали съ вами, и ни вы не знаете, какъ меня зовутъ, ни я васъ... Вотъ вамъ моя карточка и позвольте вашу, если у васъ есть. Все-таки будетъ воспоминаніе.

И онъ подалъ свою карточку. Монахъ надѣлъ пенснэ на носъ и довольно бойко прочиталъ сначала по-русски, а потомъ по-французски: