Под каждой крышей свои мыши

Она с легкостью выбрала день для свадьбы, а он - место. Много лет увлекающаяся всевозможными эзотерическими теориями, Яна не хотела выходить замуж в субботу - день Сатурна, а также в пост по православному церковному календарю. Стало быть назначили на пятницу, 23-го июля. Все было предельно просто: красивый крепдешиновый костюм, жемчужно-серого цвета, сшитый портнихой задолго до ее отьезда просто на выход, Яна привезла с собой из России, и им нужно было только купить туфли. Оказалось, найти удобные классические лодочки в Сакраменто было ничуть не легче, чем в Петербурге. Голубой костюм Мартина болтался на нем как на вешалке - его обладатель занимался на тренажерах почти ежедневно по два часа и здорово похудел. Яна не могла похвастаться столь отличной спортивной формой. Они заказали самый скромный, но прелестный букет цветов для невесты. Тогда Яна с ужасом осознала, что в Америке принято дарить только четное количество цветов во всех случаях.

Выбрали место для церемонии в саду возле Унитарной церкви, признававшей все вероисповедания. Сочетать браком в Калифорнии имел право любой, имеющий на это специальную лицензию. Мартин обратился к отцу Тэду, пастору Унитарной церкви. После церемонии планировался ланч в хорошем ресторане "Лемон Грас". Родители Мартина не могли приехать; отец тяжело болел после операции. У Яны были старые друзья , Анечка и отец Георгий - дьякон в русской церкви в Лос-Анджелесе, но они находились в отьезде. Мартин разослал приглашения своим двум бывшим студентам -- вьетнамцу Дуку и американцу Стивену с женой, а также пожилому коллеге, который давно покинул университет, с супругой. Свидетелями согласилась стать Синди и Дук. Синди тоже когда-то училась у Мартина. Что и говорить, друзей у него было немного, а самый близкий, что работал с ним в университете, скончался в 50 лет.

И вот этот день настал. С раннего утра Мартин уехал за цветами для невесты, купив ей по дороге очаровательного рыжего спящего котенка-игрушку. Затем он помчался за Алексом к бывшей жене. Ребенок был наряжен в новый костюмчик с галстучком на белой рубашке. Пятилетний чертенок категорически отказывался покинуть дом без своих часов и закатил истерику. Поскольку ни у кого не было сил на поиски часов, решили Алекса на свадьбу не отправлять, побоявшись его дальнейших фокусов.

Гости и новобрачные собрались без опозданий. Синди начала снимать всех на видеокамеру, а это была первая видеосьемка в ее жизни, и, вероятно, поэтому за первые 15 минут ей удалось заснять лишь ноги присутствующих и зеленую, сочную траву. Ожидали только приезда пастора, но вместо него увидели незнакомую женщину, которая представилась его женой. Оказалось, бедняга Тэд сломал руку в то утро, работая в саду: "Oн сейчас находится в больнице Кайзер, неподалеку, и если вы желаете пожениться сегодня, я вас повезу к нему в палату."

-- Ой, ой, ой, что же мы сейчас будем делать! - эта фраза по-русски, вызубренная Мартином прозвучала как раз кстати.

-- Вот так приключение: я еще не выходила замуж в госпитале, будет что рассказать подружкам, но давай лучше поедем туда, -- шепнула Мартину Яна.

Гости, развеселившись, побрели к своим машинам, как вдруг появился сам Тэд - бледный, с загипсованной рукой. Доктор вкатил ему сильное обезболивающее, отпустив на время. И церемония началась.

-- Я, Мартин, беру тебя, Яна, как мою подругу и любимую, возле меня и отдельно от меня, в радости и в горе, в ссорах и в мире, прося тебя не быть никем другим, а только собой, любящий то, что я знаю о тебе, верящий тому, чего пока не знаю, на всех дорогах нашей жизни, -- проговорил Мартин на русском.

Яна повторила те же слова на английском. После традиционого выступления Тэда и обмена кольцами, Мартин зачитал стихи Анны Ахматовой, посвященные Николаю Гумилеву:

Ему нравились три вещи в этом мире:

Пение в ночи, белые фазаны и старые карты Америки.

Он ненавидел детский плач,

Он ненавидел чай с малиновым вареньем

И женские истерики.

... а я была его женой.

Мартин и Яна стояли, освещенные солнцем, и светились от счастья. Розарий в саду, старые деревья, деревянная церковь делали это место каким-то благостным. О лучшей свадьбе им и не мечталось. Яна радовалась, что нет дам с лентами наискосок и пресловутых крикoв "горько". Пастор завершил церемонию словами, предложенными ему Мартиным заранее: " Пусть то, что предстоит вам будет красивым. Пускай то, что вы оставите после себя будет красиво. И в красоте все завершаю!"

-- Жаль, что наших родителей не было, но в любом случае было бы возможно видеть здесь либо твоих, либо моих, если бы мы женились в России. Нет, все к лучшему - новая жизнь и новая, непохожая на прежние свадьба...