Под каждой крышей свои мыши

Было заметно, что личное пространство здесь очень ценят. Может, поэтому не народ не "дышал друг другу в затылок", как это происходило в российских очередях, не говоря уж о работе локтями в обшественном транспорте. В Америке любили держать дистанцию во многом, но в это Яна вникла позднее...

А тогда она пребывала в романтически-восторженном состоянии. Когда в ее прежней жизни был период такой беспечности? Даже в Праге они с Мартином знали, что вскоре придет разлука, за которой, неизвестно, последует ли встреча. А сейчас, наступило самое что ни на есть " буйство глаз и половодье чувств", и в воздухе пахло приключениями. Это было время радужных надежд и ожиданий. Она ошушала себя настолько счастливой,что ее это даже пугало...

* * *

Янина виза разрешала пробыть в Америке 90 дней, и в случае, если ее пребывание не закончится замужеством, ей полагалось уехать обратно.

Они дружно решили не затягивать со свадьбой. Хотя осторожный и рассудительный Мартин вначале колебался, предложив Яне подумать подольше, оглядеться вокруг - сумеет ли она прижиться в этом городе? Здесь не было Эрмитажа, Русского музея и Мариинки. "Я приехала жить с тобой! Кстати, ты думаешь в Петербурге я прямо-таки бегала каждую неделю по театрам и музеям? К сожалению, это было невозможно. Мое каждодневное общение с городом ограничивалось пространством замызганной Сенной площади, где у меня не раз вытаскивали кошелек..."

Он подсунул ей книгу на английском "Женатые незнакомцы", написанную американкой Лин Виссон, преподавательницей русского языка и литературы в Гарварде, прожившей в долгом браке с русским из Советского Союза. Яна быстро проглотила эти увлекательные истории, почерпнув для себя множество полезных языковых нюансов, как то, например, русское слово "ангина" означает для американца "сердечный приступ" ("angina"), и что лучше его не употреблять вне определенного контекста. Проблемы и сложности международных браков, описанные в исследовании Виссон, Яну не испугали, а скорее наооборот - показались ей детскими игрушками в сравнении с тем, что ей довелось пережить в ее двух замужествах с русскими мужчинами.

"Хуже просто не может быть! Я наверняка отработала свою негативную карму..." -- сказала она сама себе. А Мартину, стараясь казаться абсолютно серьезной, обьявила:

-- На самом деле у нас с тобой есть несколько трудно преодолимых культурных различий. Право, не знаю, что делать, не пойти-ли нам вдвоем на консультацию к психологу?

-- Что, милая, скажи, не пугай меня ! - затрепетал Мартин,

-- Во-первых, такая леди, как я, не может есть пиццу без помощи ножа и вилки, как делаете вы, дикие и необузданные американцы, а во-вторых, я навряд ли смогу смириться с твоей привычкой вынимать желтки из яиц, сваренных вкрутую. Что еще? Ах, да, в театрах вы пробираетесь между рядами, повернувшись к людям своей "кормой", тогда как мы в России - только личиком. А если серьезно, то с тобой я бы прижилась даже в Южной Африке! И в космос бы отважилась полететь, ведь за все дни и ночи, проведенные вдвоем, ты меня ни разу не привел в состояние раздражения! И даже телевизор не смотришь вечерами.

С Mартином она себя чувствовала наконец-то "впервые замужем". Это было чувство зрелой женщины, успевшей хлебнуть немало горя. Они совпадали в миропонимании, хотя родились и выросли на разных континентах. Выяснилось, что бабушка и дедушка Мартина по материнской линии эмигрировали в Америку в 20-е годы из Польши, а Янин дед чуть раньше - из Польши в Россию. Мартина воспитали в европейском духе в лучшем смысле этого слова. Он, к удивлению Яны, даже знал многие приметы и суеверия: "Ты гораздо более русский, чем мои бывшие русские мужья. Да и когда ты поживешь со мной, твоя душа раскроется во всей ее славянской беспредельности! " . Сейчас она радовалась каждому дню, словно купаяась в волнах нежности, заботы и внимания, постоянно исходившими от него. Когда задолго до этого Мартин написал ей в письме, что предпочел бы быть капитаном на семейном корабле, она с радостью согласилась, сославшись на усталость, скопившуюся за годы: ведь ей приходилось быть мужиком в юбке и "мамочкой" своему бывшему мужу. Как же теперь было комфортно: он окружал и защищал ee как Великая Китайская стена.

А о проблемах пока думать не хотелось. Да,они были, конечно, его маленький сын, присутствие бывшей жены под боком и его престарелые родители в Техасе. Яну не пугала большая разница в возрасте между ней и Мартином (быть может, потому, что ее бывший муженек был ее моложе?). Да и чувствовала себя Яна порой старше Мартина и лучше знающей жизнь (хотя в физике и математике ему, несомненно, не было равных).