Под крики сов

Отказаться от переезда я не могу. Но Уаймару! Мертвый город, где никто не улыбается, а пожилые женщины судачат о каждой, кто осмелится надеть открытый топ или раздельный купальник. Полагаю, меня будут считать вернувшейся блудной дочерью, словно у меня нет ни социального положения, ни достоинства, ведь там во мне видят девочку, которая когда-то жила в городе и ходила в местную школу. И они станут гладить моих детей по головам и улыбаться, замечая сходство со мной, которого я сама не замечаю, и я почувствую себя сбитой с толку и невнимательной. И если мой отец приедет в гости, он начнет кричать на детей так же, как кричал на нас. Он будет вести себя властно и, когда ему что-то понадобится принести, скажет Марку:

– Сбегай для дедушки, да поживей, малец.

Он велит, чтобы их было видно, но не слышно, испортив всю мою детскую психологию. А моя мать будет вмешиваться, подмигивать детям и угощать их конфетами, прекрасно зная, что сладкое им нельзя, засыпать подарками и рассказывать истории: Однажды, давным-давно…

– Однажды, давным-давно, ты знаешь, что случилось давным-давно? – Не-е-е-т. – Что ж, тогда я тебе расскажу.

Моя мама снова помолодеет и будет счастлива, воображая, что дети ее собственные, и станет для них кладезем мудрости и волшебной феей, которую дети зовут бабушкой.

И будет держать в кармане сласти, чтобы совать их внукам в рот?

Нет, это лишь мечты, им не суждено сбыться. Отец раздражительный и нервный, мать увядшая и почти при смерти.

О, мне вдруг захотелось к старой черноволосой бабушке, которую мы представляли негритянкой; она сидела, словно вулкан, в длинном черном платье посреди кукурузы и картошки в своей Вирджинни: моя бабушка мудрая и так долго нагревалась солнцем, что пахла едой, и я взбиралась к ней на колено и зарывалась носом и ртом, как каннибал, в ее кожу, исходившую паром.

Не стоит мне мечтать об этом. Я боюсь ехать в Уаймару. Мир детства расширяется с каждым желанием ребенка, и его можно даже носить, как волшебный плащ, на плече. Я вернусь в Уаймару и найду его, как шагреневую кожу, которая будет сморщиваться от каждого моего желания, пока не станет меньше морщинки между большим и указательным пальцами.

А потом – Тоби и свалка, на которой построен наш дом. Я запрещаю себе о них думать.

Утро

Прошлой ночью в постели я рассказала о своих страхах Тиму. Он ангел, который умеет сделать так, что при дневном свете все кажется ерундой, записанной на страницах дневника. Я редко бываю непрактичной, хотя иногда поддаюсь настроению. Тим ангел, за исключением того, что пролил чай на чистую простыню.

Наверное, осень уже никогда не наступит. Питер говорит, что, по его мнению, мир застрял в лете. Думаю, он прав. Быть может, теперь всегда будет лето.

18 марта. Понедельник

Сегодня начался суд над Бессиком, и один из свидетелей, а их множество, – электрик, который пришел снять показания счетчика. Похоже, он слышал, как Бессик угрожает жене. А соседка, которая нашла сбежавшего котенка их дочери, слышала, как Элисон сказала мужу: Это скоро кончится.

Очевидно, она имела в виду их отношения. Какой ужас. Сегодня произошло еще одно ужасное событие. Питер и Марк принесли в дом старую банку с краской и вылили ее на ковер в гостиной. Я не знаю, как вывести пятна, поэтому хочу написать на одну из радиостанций или в какой-нибудь женский журнал. Я стараюсь содержать дом в чистоте. Не позволяю Шэрон кататься на лошадке-качалке, чтобы не повредить ковер и линолеум. Тим считает, что я слишком увлеклась созданием уюта. О, я устала, я несчастна, вот бы что-нибудь случилось. Сегодня меня обманул бакалейщик: дал мне вафли и чай отдельно, по фунту, а затем посчитал по два фунта и того, и другого, а чай и шоколадные вафли и так дорогие.

Два месяца спустя

Герберта Бессика в прошлую пятницу повесили, несмотря на письма в газету и прошение генерал-губернатору об отсрочке.

Тетка из Англии забрала к себе маленькую Магдалену, их бедную дочь, которая училась балету и мечтала о «Жизели». Дом Бессиков выставили на аукцион. Репутация у него незавидная, зато с видом на гавань, поэтому, возможно, его купит какая-нибудь богатая пара. Мебель продается отдельно. Джози сказала, что там есть барная стойка, которую она попытается купить по сниженной цене. Выяснилось, что у них был и магнитофон, и радиола, специально привезенная из-за границы, и изысканная коллекция грампластинок малоизвестных квартетов, концертов и октетов. Как они, должно быть, потешались, когда я поставила Пятую симфонию. Так судьба стучится в дверь. Для визита Бродфутов придется подобрать что-нибудь помрачнее и позаковыристее. Куплю недорогой справочник о том, какую музыку лучше слушать, почерпну оттуда идеи для вечера, и надо непременно изобразить скуку, если речь пойдет о хорошо известных шедеврах.