Под куполом «Феерии» [СИ]

Рэмбрандт тем временем понял, что его опять оставили в дураках, и, скорее проглотив морковку, чем дожевав, понёсся следом. Алек обернулся через плечо, потеряв лишь несколько секунд, но Макмиллан почти настиг его. Действовать надо было быстро: он резко затормозил, повернулся на пятках и пробежал между державшимися примерно в метре друг от друга Макмилланом и Пилигриммом. Они в недоумении остановились. Рэмбрандт тоже на секунду замер и заржал, недовольно переступая с ноги на ногу.

Алек отбежал на достаточное расстояние и остановился, переводя дух. Он раскинул руки в стороны и рассмеялся, наблюдая за недовольными мордами. После собственной разминки и пробежки с лошадьми, с него пот разве что градом не катился, и чёрная майка была насквозь мокрой, но он лишь отбросил челку со лба, улыбаясь ещё шире.

Вот именно эта лёгкость и свобода так сильно привлекали его в лошадях, что можно было стерпеть любые лишения. Риски и неприятности, связанные с ежедневными тренировками, уборками в конюшне и постоянной нехваткой свободного времени, уходили на второй план. То, что давало общение и дружба, рождённая благодаря долгой и упорной работе, не мог дать никто. Эти эмоции были сравнимы разве что с… С влюбленностью?

Алек дёрнул головой, понимая, что сейчас совсем не время думать о Магнусе.

Но драгоценные секунды были упущены.

Он огляделся. С одной стороны на него надвигался Рэмбрандт, с другой — Макмиллан и Пилигримм, но не в его характере было сдаваться без боя.

Он обманным манёвром метнулся в левую сторону, почти сразу же сменив направление, но на этот раз лошадей оказалось не так легко обмануть — он бежал очень быстро, с каждым шагом всё сильнее ощущая, как вибрирует земля под приближающимся топотом копыт.

А скорости и выносливости у человека меньше.

Ещё немного, ещё чуть-чуть…

— Пилл, молодец, — Алек затормозил, когда вороной конь нагнал его и ткнулся лбом в плечо. Правда, при этом немного не рассчитал силы и чуть не сбил с ног. — Молодец, — он широко улыбнулся, вытащил морковку из кармана и протянул угощение сначала Пилигримму, потом Макмиллану и Рэму.

Дожевав, лошади замерли.

Время тренировке сменить игру.

Алек вытянул руки вперёд, и те послушно выстроились в ряд. Длинные гривы, сегодня не заплетённые, в полном беспорядке разметались по шее и спине, грудная клетка тяжело вздымалась, и нижняя губа подергивалась, когда лошади фыркали. Серый Рэмбрандт замер посередине. Чёрные, как смоль, Пилигримм и Макмиллан по бокам от него. Эта тройка была любимицей публики — жеребцы, такие прекрасные в свободе своей силы, с переливающейся под кожей мышцами, крепкими ногами и мягкой гривой. С добрым взглядом из-под длинных ресниц, в которых горело беспрекословное послушание, граничащее с обожанием.

Алек подошёл к Рэму и потрепал его по холке. Он провёл ладонью по лоснящемуся боку и присел, цокая языком, — бессловесная команда, отработанная годами. Рэм понимающе фыркнул и согнул сначала одну ногу в запястье, а потом и вторую. Опустился ниже и коснулся лбом мягкой травы.

Фризы совершенно синхронно тоже сделали реверанс, только, в отличие от Рэмбрандта, уложили головы на вытянутую переднюю ногу.

— Ап! Молодцы, — Алек поднялся и довольно улыбнулся. Лошади встали вслед за ним и потянулись за угощением.

Он протянул по морковке каждому и снова приготовился бежать — новый заход игры в догонялки начался.

* * *

Алек расслабленно дышал. Ноющие мышцы наслаждались заслуженным отдыхом, а рука запуталась в серой гриве Рэмбрандта. Конь лежал на зеленой траве, подогнув под себя передние ноги, и водил ушами, изредка издавая фырчащие звуки. Алек привалился плечом к тёплому боку и закрыл глаза, наслаждаясь моментом полного доверия и единения с самой природой.

Они переводили дух после тренировки; Макмиллан и Пилигримм паслись рядом, щипали траву и с затаенной завистью поглядывали на Рэма и Алека. Мак не выдержал первым — медленно ступая, подошёл к ним, и склонил голову, требуя внимания.

— Ты мой хороший мальчик, — Алек открыл глаза и провёл ладонью по чёрному носу.

— М-да, если бы ты так же нежно обращался с людьми, все было бы по-другому, — раздался тихий голос Люка, но ни Алек, ни жеребцы, не повели и ухом — они привыкли к его появлению на тренировках.

— Ты, как и всегда, несёшь что-то странное, — расслабленно протянул он.

— Я вообще-то пришёл, чтобы напомнить, что Елена приезжает уже через пару часов. Надо коней почистить, развести по денникам. Римлока тоже, а он мне не дается, у него один хозяин.

— Не хозяин, а вожак, Люк, — привычно поправил Алек. Он нехотя поднялся с земли, цокнув языком, чтобы Рэмбрандт, Пилл и Мак следовали за ним.

* * *

Цирковые «Феерии» в третий раз за последние два дня собрались в холле второго этажа. Алек занял своё место между Лидией и Саймоном и задумчиво уставился на ворсистый ковёр под ногами, не имея ни малейшего желания оглядываться по сторонам и встречаться взглядом с сестрой или Магнусом, сидевшими неподалеку. Кирк с ребятами уступили своё место на диване гостям, а сами привалились спиной к стене и расслабленно переговаривались.