Читаем Под музыку русского слова полностью

Меняя каждый миг свой образ прихотливый,

Капризна как дитя и призрачна как дым,

Кипит повсюду жизнь в тревоге суетливой,

Великое смешав с ничтожным и смешным.

Какой нестройный гул и как пестра картина!

Здесь – поцелуй любви, а там – удар ножом;

Здесь нагло прозвенел бубенчик арлекина,

А там идет пророк, согбенный под крестом.

Где солнце, там и тень! Где слезы и молитвы,

Там и голодный стон мятежной нищеты;

Вчера здесь был разгар кровопролитной битвы,

А завтра – расцветут душистые цветы.

Вот чудный перл в грязи, растоптанный толпою,

А вот – душистый плод, подточенный червем;

Сейчас ты был герой, гордящийся собою,

Теперь – ты бледный трус, подавленный стыдом!

Вот жизнь, вот этот сфинкс! Закон ее – мгновенье,

И нет среди людей такого мудреца,

Кто б мог сказать толпе – куда ее движенье,

Кто мог бы уловить черты ее лица.

То вся она – печаль, то вся она – приманка,

То все в ней – блеск и свет, то все – позор и тьма;

Жизнь – это серафим и пьяная вакханка,

Жизнь – это океан и тесная тюрьма!

1886

Стихотворение «Жизнь», одно из самых известных, будет написано поэтом за год до смерти, а пока Семен Надсон – юн, здоров, с надеждой смотрит в будущее, живет настоящим. Жизнь предлагает ему многое из того, к чему тянется его душа.

Он оказывается в числе тех гимназистов, кого выбирают для обучения игре на скрипке, впоследствии с ней не расстается, играет по слуху на рояле и других музыкальных инструментах. Очарован и увлечен он не только музыкой. По его инициативе устраиваются домашние спектакли, в которых он сам принимает участие и как режиссер, и как актер.

Жизнь аплодирует ему. Талантливый юноша успешно оканчивает гимназию, мечтает об университете, но… поступает в Павловское военное училище – по желанию опекуна.

Неожиданно умирает его любимая девушка. Молодой человек тяжело переживает ее смерть и в какой-то момент сам близок к тому, чтобы свести счеты с жизнью.

НАД СВЕЖЕЙ МОГИЛОЙ

Я вновь один – и вновь кругом

Все та же ночь и мрак унылый,

И я в раздумье роковом

Стою над свежею могилой:

Чего мне ждать, к чему мне жить,

К чему бороться и трудиться: —

Мне больше некого любить,

Мне больше некому молиться!..

1879 Трагедия эта, вторая по значению после смерти матери, добавит щемящей тоски его лирике.

Семен Надсон живет в Петербурге, в стенах Павловского военного училища, много пишет и печатает много. Его имя становится известным. Он знакомится с литераторами, поэтами, Алексей Плещеев дарит его своей дружбой. В 1882 году, уже офицером, Надсон переезжает в Кронштадт, где стоит его полк. О тех временах известно по письменному свидетельству одного из очевидцев: «Поэт жил с товарищем по полку в двух комнатах, довольно бедно и разбросанно, жизнью богемы, причем всегда у него кто-нибудь сидел, шли шумные разговоры, споры, раздавались звон гитары и звуки скрипки. Семен Яковлевич принимал участие в устройстве спектаклей, литературных вечеров, сам играл на сцене и читал стихи».

* * *

Сбылося все, о чем за школьными стенами

Мечтал я юношей, в грядущее смотря.

Уютно в комнате… в углу, пред образами,

Лампада теплится, о детстве говоря;

В вечерних сумерках, когда ко мне слетает

Источник творчества, – заветная печаль,

За тонкою стеной, как человек, рыдает

         Певучая рояль!..

Из стихотворения 1882

Счастливое время скоротечно, он не успеет оглянуться, как все изменится вокруг, он сам изменится, будет любим женщиной, станет обладателем успеха, славы – но как ненадолго и какой ценой!

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Расправить крылья
Расправить крылья

Я – принцесса огромного королевства, и у меня немало обязанностей. Зато как у метаморфа – куча возможностей! Мои планы на жизнь весьма далеки от того, чего хочет король, но я всегда могу рассчитывать на помощь любимой старшей сестры. Академия магических секретов давно ждет меня! Даже если отец против, и придется штурмовать приемную комиссию под чужой личиной. Главное – не раскрыть свой секрет и не вляпаться в очередные неприятности. Но ведь не все из этого выполнимо, правда? Особенно когда вернулся тот, кого я и не ожидала увидеть, а мне напророчили спасти страну ценой собственной свободы.

Анжелика Романова , Елена Левашова , Людмила Ивановна Кайсарова , Марина Ружанская , Юлия Эллисон

Короткие любовные романы / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Романы
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия