Под натиском Града

Я ждал, когда он выплеснет на меня всю свою ярость, но он до сих пор этого не сделал. Сегодня я впервые увидел, как тренер закурил сигарету.

У меня по-прежнему дико болит в груди, но когда я вспоминаю неподвижное тело Майи, боль становится просто адской.

Я люблю Майю.

И я хочу, чтобы она была счастлива.

Но сейчас я хочу, чтобы она была здорова.

Я провел на этом гребанном стуле два дня, которые показались мне бесконечно долгими и молил о том, чтобы Майя вернулась. Пусть ни ко мне, а к Нику, но мне необходимо, чтобы она вновь открыла свои сияющие глаза и взглянула на этот мир.

Теперь я не чувствую ненависти. Меня до краев заполнила боль, но сейчас к душевной боли, прибавилась еще и физическая.

Кажется, я заснул, потому что, когда я открываю глаза, брат стоит передо мной в обычной одежде. На нем нет медицинского халата, а значит, его смена закончилась.

— Пойдем, выпьем кофе, — предлагает Андрей, — У меня есть новости.

По взгляду брата я понимаю, что новости связаны с Майей, поэтому, не раздумывая поднимаюсь на ноги. Меня слегка пошатывает и немного мутит, но я стараюсь не обращать на это внимание.

Мы приходим в небольшой кафетерий, через дорогу от больницы. Когда мы заходим, я вижу нашего отца. Честно, я не ожидал, что так обрадуюсь, увидев его, но сейчас понимаю, что все это время скучал по нему.

— Я взял куриный суп, — говорит отец, когда мы подходим к его столу. Я замечаю, что он сделал новую стильную стрижку. Раньше его не волновало, как лежат волосы на голове, а теперь он укладывает их гелем.

Взгляните, что способна сотворить с человеком любовь.

Взгляните, что она сделала со мной, черт возьми.

— Тебе необходимо поесть.

Я не спорю, потому что и впрямь чувствую голод.

— Рассказывай, — требую я, обращаясь к брату.

— Сначала поешь, — приказывает он, и я подчиняюсь. Суп горячий и согревает меня изнутри, но это тепло совсем не похоже на то, что я испытывал, находясь рядом с Майей. Оно фальшивое. И мне мерзко от того, что я не могу ничего исправить.

Внезапно отец тянется через стол и мягко похлопывает меня по руке.

— Сынок, помни, что твоей вины здесь нет, — произносит он, заставляя меня замереть.

Мой беспокойный взгляд мечется между отцом и братом.

— Я говорил с ее лечащим доктором. Майя больше не сможет ходить. Никогда. Ее родители уже знают.

Ложка с громким лязгом падает в тарелку с супом. В отчаянии я хватаюсь за волосы и тяну их.

Я не могу поверить.

— Виктор, это случайность.

— Ты не единственный кто несет ответственность за произошедшее.

Меня тошнит.

Я подскакиваю и так резко отодвигаю стул, что тот падает на пол.

До меня долетают голоса отца и брата, но они далеко.

Я глубоко дышу, но воздух словно застревает в горле.

Выхожу на улицу, но не представляю куда пойти.

Пройдя два квартала, я понимаю, что больше не могу идти.

Прислоняюсь спиной к бетонной стене, медленно сползаю на пол и, закрыв лицо руками, позволяю всей теснящейся в моей груди боли, вырваться наружу.

Майя больше не сможет ходить. Никогда.

И я единственный кто несет ответственность за произошедшее.

***

Майя пришла в себя.

Она знает, что больше никогда не сможет ходить.

И она, не останавливаясь, плачет уже несколько часов.

У меня разрывается сердце, я хочу утешить ее, но она не позволяет мне прикоснуться к себе.

— Майя, — шепчу я, — Посмотри на меня.

Я сижу рядом с ее кроватью.

Мои руки сжаты в кулаки.

Вспоминаю, как несколько месяцев назад, я так же сидел у нее в палате, кормил апельсинами и просил прогнать меня.

Тогда она отказалась это делать.

Сегодня же она умоляет меня об этом.

— Виктор, уходи, — просит она, сквозь плач, — Прошу тебя.

— Почему?

— Потому что я не хочу сказать того, что тебе будет больно услышать.

Она отворачивается к стене.

— Ты можешь говорить все, что угодно, — я опускаю голову, опираясь локтями в колени, — Я это заслужил.

— Я попрошу папу забрать мои вещи из твоей квартиры, — произносит Майя после нескольких минут молчания. Не знаю, сколько раз за последние несколько дней мое сердце разрывалось, но только что это случилось снова.

— Майя, я…

— Не надо, Виктор. Ты не единственный, кто несет ответственность за случившееся.

Господи, почему все вокруг продолжают повторять эту фразу? Неужели, они не понимают, что это я все разрушил? И я должен понести наказание за то, что совершил.

— Мы с Ником не собирались предавать тебя, — Майя говорит тихо, вновь напоминая о самом ужасном дне в моей жизни, — Я хотела сказать тебе раньше, но не смогла. Я помнила, как ты отреагировал, узнав об измене своего отца, поэтому просто боялась. Не напрасно, как оказалось.

Майя снова начинает плакать, а я закрываю лицо ладонями, отчаянно желая отмотать пленку назад. Наверное, я бы пожелал никогда не приходить в тот бар, и не пить ту обжигающую рюмку текилы.

Пожелал бы никогда не встречать Майю.

Пожелал бы никогда не любить ее.