Под ногами троллей

Быстро позавтракав, лепёшками и запив их водой (Аррен давилась, припоминая лицо погибшего), они перевалили через холм.

И тогда Яджуидар предстал перед ними во всей своей мрачной красоте.

Ветер наметал песок на красные плиты, и наверно, совсем бы похоронил под собой город — но тот стоял на скальном возвышении. Поэтому пустыня лишь прилегла своей охристо-золотой грудью на его улицы и тротуары; но чуть далее, в гору, это жуткое творение давно забытых зодчих восставало в своей первозданной неприятной надменности.

Было в Яджуидаре что-то такое, отчего Аррен сразу могла сказать — он был недобрым. И строили его недобрые люди… Или не люди.

Во-первых, его цвет.

Город был омерзительно, пульсирующе кроваво-красным. Он напоминал фонтан крови, противоестественный цветок, выросший из сухого лона пустыни. Во-вторых, очертания его домов. Здесь не было высоких, устремляющихся в небо зданий. Даже величественные, огромные храмы казались какими-то приземистыми, припавшими к земле. Люди невольно остановились у того края, где жёлтые волны песка накатывали на блестящий, алый камень тротуаров.

— Какого дьявола вы встали? — выругался Джаншах. — Это всего лишь камень, всего лишь мёртвый город!

— Город, полный призраков, — сказал кто-то в отряде.

И, тем не менее, они вошли в него.

Углубились во владения смерти.

Поначалу, странники ещё брели в песке: ноги проваливались едва ли не по колено, сыпучий, жёлтый прибой пустыни поглотил ступени, утопил в себе здания, обволакивал статуи.

— Вперёд, — велел Джаншах, — вперёд.

Казалось, город тонул, но отчаянно цеплялся за жизнь, хотя и знал, что ему суждено.

Здесь было полным-полно быков с головами людей, и Аррен показалось, будто они следят за нею — их лица были злыми, очень злыми. Весь город, с массивными фасадами, тёмными проёмами окон, куда барханным золотом заплывала пустыня — весь этот древний, угрюмый, недобрый город, казалось, следит за ней.

Но вот, наконец, пустыня кончилась, и город лёг пред ними во всём своём угнетающем величии. Улицы поблёскивали, словно свежепролитая кровь, пузатые, словно разбухшие колонны поддерживали потрескавшиеся фризы, выщербленные ступени вели в гору.

Повисла нехорошая тишина — все разговоры смолкли.

Аррен подумала, что город ждёт.

— Ну что, — сказал Джаншах, и его голос показался девочке сиплым, словно карканье, — так где же ты видел следы, мой милый Рамда?

Мальчик вздрогнул и втянул голову в плечи; затем робко оглянулся, вытянул шею — Аррен показалось, будто город манил его могильной гнилью, как поле боя — вороньё, и, наконец, кивнул головой.

Они обернулись.

Следы всё ещё были на месте — отпечатки громадных, широких лап, идущие между колоннами и заканчивающиеся у колодца.

Аррен вдруг подумала, что демоны должны являться ночью; но в этом странном, страшном, безлюдном месте посреди жестокой пустыни, чудовища могли придти и днём. Солнце вверху превратилось в слепящий диск, и жар, словно от тигля, спускался сверху удушающими волнами. Жувр на миг присел возле следа: тот отчётливо виднелся посреди мелкой пустынной пыли.

— Странно, что не замело, — заметил моряк.

— Замело, — ответил Рамда; его колотило. — Это новые.

Все невольно оглянулись — но никого кругом не было. Повисла такая особая, звенящая тишина, когда не поймёшь, то ли это шумит в ушах, то ли и впрямь кругом такой тонкий, хрустальный звон: точно издевательский смех на грани восприятия. Здания будто придвинулись; они жадно смотрели на них тёмными провалами окон.

Он ждали.

Южане задрожали и посереди; Аррен видела, как суровые воины испуганно жались друг к другу и к лошадям, как мальчишки. И только один Джаншах ничем не выдал своего волнения; его губы сжались в тонкую линию, глаза сверкали, а ладонь так сильно сжала рукоять клинка, что на руке вздулись жилы.

— Что ж, превосходно, — ответил он. — А куда зашёл тот умерший солдат, мальчик мой?

Рамда, поколебавшись, кивнул на одно из зданий; лица всех пришедших немедленно обратились к нему. В отличие от прочих, оно было выстроено целиком из чёрного камня; камень был тусклым, как остывший уголь из печи. Аррен подумала, что никогда такого не видала.

С востока его засыпал песок; он поглотил фасад и большую часть колоннады. Красная плитка вокруг фундамента треснула; здание словно погрузилось в землю. Окна оказались на одном уровне с тротуаром; рядом с одним из них лежало что-то вытянутое, полузасыпанное песком — поначалу они не обратили на него внимания.

— Во имя Инанны, — холодно рассмеялся Джаншах, и пнул находку сапогом. — Кажется, мы нашли свой подарочек!

Аррен заметила, что солдаты из отряда смотрят на своего повелителя с ужасом.

Матросы из «Клыка Льва» молча стояли вокруг Рамды; они были здесь лишь невольными зрителями. Фошвард ни на миг не сводил взгляда с «блистательного эмира», а его мозолистая рука ни на миг не покидала рукоять клинка. Жувр тонко усмехался, его пальцы, будто танцуя, перебегали по эфесу; даже Пьерш казался сосредоточенным и мрачным.

И в этот миг вдруг выступил вперёд Харат.

Он сказал: