Под сенью Креста или Последний поход Викингов

Стоявший рядом Йонар из Гётланда, в восторге от песни, радостно выкрикнул старинный боевой клич викингов:

– Ют-чей-ха-ха! Ют-чей-хо-хо!

Дальше в море качались на волнах корабли опытного морехода Эсмунда Датчанина, и Сигурд залюбовался, как на них ловко управляются с парусами, ловя попутный ветер.

Но когда они повернули на юг, всё переменилось – противный встречный ветер, и сильное течение сносило их назад, на север. Пришлось прижаться ближе к берегу и сесть за вёсла. Сам конунг не гнушался такой работы, и Бернард, решивший записывать всё о походе норвежцев, разгладил на коленях кусок тонкой телячьей кожи, и принялся царапать на нём, с восхищением поглядывая на Сигурда.

Гребцы сменяли друг друга, и день за днём, к радости Бернарда, они приближались к вожделенной цели. Но настал день, когда и к нему подошёл Эйнар сын Скупи, и рукой показал, что и ему надо сесть и поворочать веслом. Бернард вопросительно глянул на Сигурда, тот кивнул головой, а знаменитый скальд Халльдор Болтун, уже, наверное, сочинил по этому поводу обидную вису, так как на другой стороне корабля раздался дружный смех гребцов.

– У нас сражаются все, и нет на корабле и в походе никого, кто не был бы занят делом, – сказал ему сидевший позади Орм Кюрлинг, и Бернард, сын пастуха из окрестностей Равенны, ставший по воле судьбы воином, а теперь вот монахом, сложил в сумку свои письменные принадлежности и взял в руки весло.

Вечером, когда его сменили, он без сил повалился у мачты. Дикой трескотнёй ломило спину, ныли плечи, болели мышцы живота, кружилась голова, и из-за натруженных, кровавых мозолей на ладонях, он неловко взял протянутую ему чашу с водой, пролив её.

– Тебе надо есть нормально. На одном хлебе и воде ты долго не протянешь. А с покойниками у нас разговор короткий – за борт и всё. Хочешь супа?

Нос дразнил аромат свежесваренного супа с копчёными свиными рёбрами, темнело в глазах от запаха чесночной колбасы, слюной давился он, глядя, как Сигурд поглощает кусок вяленой оленины, но Бернард гордо отказался, и, укутавшись в баранью шкуру, закрыл глаза, постаравшись уснуть. И впервые, с тех пор как стал монахом, он обессиленный, лёг спать не помолившись.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Люди устали! Надо пристать к берегу и отдохнуть!

Взор манили скрытые виноградниками и густыми лесами берега графства Анжу. Травяные луга и пасшийся скот, селения и небольшие города. Словно ждала их, распахнув свои объятия, широкая и полноводная река Луара. Но Сигурд, поймав взгляд Бернарда, решительно ответил:

– Нет! Мы не будем останавливаться и идём дальше!

– Но нам надо пополнить запасы воды и еды!

– Нет!

Недовольно заворчала половина воинов на его корабле, собравшись на носу вокруг своего вожака Финна сына Скофти.

Гневные возгласы донеслись и с других кораблей, и хорошо слышалось, как на них, старый Видкунн, своим грозным рыком орёт на недовольных.

От такого решения конунга скривился Сигурд сын Храни, и отошёл подальше на своих кораблях.

Попытались прорваться к берегу корабли Эсмунда Датчанина, но Сигурд, а за ним Даг сын Эйлива, перегородили им путь. Сурово нахмурились свирепые датчане, готовые уже прорываться с боем, и стояли у борта, готовые к битве, оставшиеся верными конунгу норвежцы, не уступавшие датчанам в ярости.

Обстановка так накалилась, что Бернард чувствовал её грозовые искры в воздухе. Ещё миг, и пойдут прахом все его мечты и деяния, и сойдутся в кровавой битве, друг против друга христиане, и дело благое о защите Святой Земли, перерастёт в ещё один грабительский поход викингов.

– Смотрите! Смотрите! – неожиданно закричал он, показывая на затянутые багровыми облаками утренней зари небеса. – Я вижу лик Господа Бога нашего Иисуса Христа, опечаленного грехами нашими, нашей враждой и сварой! И ждёт кара небесная ослушников, оступившихся от него, и будут они лишены благодати Святого Духа и Воскрешения, и вечной райской жизни, а низвергнуться в пучину ада!

От такой неожиданной, страстной речи монаха, замерли, заколебались воины, и в сгустившейся тишине раздался тревожный крик старого Видкунна:

– Сигурд, шторм надвигается!

А на кораблях Эсмунда Датчанина уже укрепляли оснастку, опускали мачты, прятали грузы под промасленные шкуры, привязывали всё, что могло вылететь за борт, готовясь к встрече со стихией.

– Поспешим и мы, братья! – крикнул Сигурд, и забылась вражда, и все дружно кинулись по своим местам, и недавние враги вместе занялись делом.