Под шепчущей дверью

– Я уже говорил тебе, Уоллес: я не совершаю сделок и не торгуюсь. Я думал, мы разобрались с этим. – Он тяжело вздохнул: – Я очень в тебе разочаровался. Ты рассуждаешь о скорлупках так, будто что-то знаешь о них.

– Я видел их, – ответил Уоллес. – Лицом к лицу. Видел Камерона. Я видел, кем он был раньше, и неважно, кем он стал.

– Ты видел лишь одну скорлупку из многих, – возразил Руководитель.

– Этого достаточно, – сказал Хьюго. – Более чем достаточно. Потому что, если остальные хоть чем-то напоминают Камерона, они заслуживают того, чтобы им дали шанс, равно как и нам. – Он подался вперед, не спуская при этом глаз с Руководителя. – И я способен помочь им, сам знаешь. – Он обвел взглядом всех, сидящих за столом. – Мы способны помочь.

Руководитель надолго замолчал. Уоллес изо всех сил старался оставаться на месте. И он чуть не завопил от облегчения, когда Руководитель сказал наконец:

– Я весь внимание. Так что не трать время попусту.

Нужно было произнести заключительное слово, но Уоллес не мог сделать этого. И он посмотрел на того, кому было известно о жизни и смерти больше, чем кому-либо еще в лавке. Хьюго расправил плечи, сделал глубокий вдох и медленно начал:

– Скорлупки. Приведи их сюда. Позволь нам помочь им. Они не заслуживают того, чтобы оставаться в их теперешнем состоянии. Они должны иметь возможность найти путь к дому, как и все остальные. – Он взглянул на Уоллеса, тот по-прежнему сидел, изо всех сил вцепившись в столик. Ему становилось все труднее делать это. Его зад приподнялся на несколько дюймов от стула, колени крепко прижались к внутренней стороне столешницы, ноги висели над полом. И если он как следует прислушивался, то снова слышал шепот, идущий от двери. Дело шло к концу.

Руководитель пристально смотрел на него:

– А с какой стати мне соглашаться на это?

– Да просто потому, что тебе известно: мы способны на это, – ответила Мэй. – Или, по крайней мере, можем попытаться.

– И потому что это будет правильно, – добавил Уоллес, и он был уверен в этом тверже, чем в чем-либо еще. Как просто. Как чертовски сложно. – Единственной причиной, по которой скорлупки убегали, был страх неизвестности.

Руководитель медленно кивнул:

– Предположим, я купился на это. Предположим, я готов рассмотреть ваше предложение. А что я получу взамен?

Уоллес сказал:

– Я уйду.

Хьюго встревожился:

– Уоллес, нет, не надо…

– Странный ты, – проговорил Руководитель. – Ты здорово изменился. Интересно, по какой такой причине? Сам-то знаешь?

Уоллес рассмеялся, весело и безудержно:

– Думаю, причина в тебе. По крайней мере отчасти. Даже если в том, что ты делаешь, нет никакой логики. Но таковы уж правила: жизнь бессмысленна, и если вдруг мы обнаруживаем что-то, смысл имеющее, то держимся за это изо всех сил. Я обрел себя благодаря тебе. Но тебе далеко до Мэй. До Нельсона. До Аполлона. – Он, сглотнул. – И до Хьюго.

Хьюго резко встал с места, его стул с грохотом упал на пол.

– Нет, – хрипло сказал он. – Я не позволю тебе сделать это. Я не…

– Это важнее, чем я, – сказал ему Уоллес. – Чем мы. Ты дал мне больше, чем я мог пожелать. Разве ты не понимаешь этого, Хьюго? Я стал таким, каким стал, потому что ты показал мне путь. Ты отказался ставить на мне крест. И потому я знаю: ты поможешь всем, кто придет после меня и будет нуждаться в тебе так же сильно, как нуждался в тебе я.

– Прекрасно, – внезапно произнес Руководитель, и из комнаты будто выкачали весь воздух. – Договорились. Я буду приводить сюда скорлупок, одну за другой. И если он вылечит их, то так тому и быть. А если нет, с ними все останется по-прежнему. В любом случае, вы потратите немало сил, хотя я не знаю, принесет ли эта работа плоды.

У Уоллеса от удивления отвисла челюсть.

– Ты серьезно?

– Да, – ответил Руководитель. – Я свое слово держу.

– Но почему так?

Руководитель согласился быстрее, чем Уоллес того ожидал. В этом чувствовался какой-то подвох. Руководитель пожал плечами:

– Любопытство. Хочу посмотреть, как оно будет. Порядок подразумевает рутину. Рутина может привести к скуке, особенно если длится целую вечность. А это… что-то новенькое. – Он, прищурившись, посмотрел на Хьюго и Мэй. – Вы же не принимаете мою уступчивость за благодушие?

– Клянешься? – настаивал Уоллес.

– Да, – закатил глаза Руководитель. – Клянусь. Я выслушал твое заключительное слово, адвокат. Суд решил в твою пользу. Мы договорились о сделке. Пришло время, Уоллес. Пришло время уйти.

Уоллес сказал:

– Я…

Он посмотрел на Мэй. По ее щеке катилась слеза.

Он посмотрел на Нельсона. Его глаза были закрыты, он сильно хмурился.

Он посмотрел на Аполлона. Пес заскулил и опустил голову.

Он посмотрел на Хьюго. Уоллес помнил, как он боялся его, когда только пришел в лавку. Если бы он знал тогда то, что знает сейчас.

Что ты будешь делать в оставшееся тебе время?

Он знал это. Теперь, в самом конце, он знал это.

– Я люблю вас. Всех. Благодаря вам моя смерть не напрасна. Спасибо вам за то, что помогали мне жить.

И с этими словами Уоллес Прайс отпустил столик.

Лишившись опоры, он поднялся в воздух.