Под шепчущей дверью

– Планы изменились, – сказал Руководитель, словно чему-то удивляясь. – Я изменил планы. – Он громко рассмеялся, качая головой. – Будет весело. – Воздух вокруг сгустился и издал комичное хлоп, будто лопнул воздушный шарик! В руках Руководителя оказалась папка, он, хмурясь, перелистывал страницы и читал, что там было написано, беззвучно шевеля губами. Уоллес попытался увидеть, что он там читает, но Руководитель захлопнул папку перед его носом. – Интересно. Твое резюме очень подробное. Слишком подробное, если тебя интересует мое мнение, но поскольку оно никого тут, похоже, не интересует, я оставлю его при себе.

Уоллес вытаращил глаза:

– Мое что?

Руководитель подбросил папку в воздух. И она, какое-то время повисев в нем, исчезла.

– Ох уж эти собеседования, – сказал он. – Чертова бюрократия. Но смерть – не что иное, как бизнес, значит, это необходимо. – Его передернуло. – Ладно, неважно. Поздравляю, Уоллес. Ты принят. – Он злобно улыбнулся: – Пока временно, разумеется. Об условиях постоянного трудоустройства договоримся в случае необходимости.

– Принят куда?

Руководитель выдернул из волос цветок, его стебель хрустнул. Лепестки у цветка были желтыми, розовыми и оранжевыми. Он протянул его Уоллесу, обратив ладонь к потолку. Лист на хрустальной дверной ручке над ними затрепетал словно на ветру. Цветок поплыл над ладонью мальчика, распустился и засверкал, как бриллиант.

– Приводить сюда скорлупок – та еще работа, она гораздо труднее, чем ты думаешь. И потому им потребуется помощь. Что же касается твоего резюме, то ты, по всей видимости, обладаешь достаточной квалификацией, и хотя я бы предпочел кого-нибудь менее… похожего на тебя, подобные документы не лгут. Открой рот, Уоллес.

– Что? – отшатнулся от него Уоллес. – Зачем?

Руководитель что-то буркнул себе под нос и сказал:

– Делай, что велено, пока я не передумал. Знай ты, чем я рискую, то тут же разинул бы свой чертов рот.

Уоллес открыл рот.

Руководитель дунул на цветок, висевший над его ладонью. Цветок стал больше и поплыл к Уоллесу. Лепестки прошлись по его губам. Пощекотали нос. И оказавшись у него во рту, коснулись языка. Они были сладкими, словно мед в чае. Уоллес судорожно вдохнул и закашлялся. Он попытался вытащить цветок изо рта, но у него это не получилось. Цветок проскользнул ему в горло.

Он упал на четвереньки, продолжая кашлять.

И тут почувствовал, что цветок достиг его груди и распустился там.

Один удар.

Второй.

Третий.

Еще, и еще, и еще.

Кто-то сел на корточки рядом с ним.

– Уоллес? – позвал его обеспокоенный Хьюго. – Что ты с ним сделал? – вопросил он Руководителя.

– Что хотел, то и сделал, – ответил Руководитель. – Пришло время перемен. Они их не любят. Но они старые и закостенелые. Я справлюсь с ними.

– Хьюго.

– Что, Мэй?

Она, затаив дыхание, прошептала:

– Ты дотрагиваешься до него.

Уоллес поднял голову.

Хьюго стоял рядом с ним на коленях и гладил по спине. При этих словах Мэй его рука застыла на месте, и Уоллес почувствовал ее вес.

Хьюго с трудом выдавил из себя:

– Ты?..

– Жив? – спросил Руководитель. – Да. Он жив. Он мой подарок тебе, Хьюго, береги его. Я легко могу забрать его у тебя. И я не замедлю объявиться здесь, если возникнет такая необходимость. Не разочаруй меня, Уоллес. Я делаю на тебя ставку. И не хотел бы пожалеть об этом. Я совершенно уверен: последствия могут оказаться разрушительными.

– Мое сердце, – прохрипел Уоллес, чувствуя, как оно громоподобно бьется о грудную клетку. – Я чувствую свое…

Хьюго поцеловал его. Взяв лицо Уоллеса в ладони, он поцеловал его так, будто это было последним из того, что он в жизни делает. Уоллес выдохнул ему в рот, его губы были теплыми и мягкими. Пальцы Хьюго вжались ему в щеки, и ощущение этого невозможно было сравнить ни с чем, испытанным им прежде.

В глазах Уоллеса взрывались звезды. И он сделал единственно возможное.

Он поцеловал Хьюго в ответ. Он вдохнул его в себя и почувствовал вкус мяты на его языке. Уоллес поцеловал его от всего сердца, отдавая все, что мог отдать. Он плакал, а может, плакал Хьюго, или же плакали они оба, но это не имело значения. Он целовал Хьюго Фримана что было сил.

Хьюго отстранился, но совсем немного, и прижался лбом к его лбу.

– Привет.

– Привет, Хьюго.

Хьюго попытался улыбнуться, но у него это не получилось.

– Все это на самом деле?

– Думаю, да.

И Хьюго поцеловал его снова, и поцелуй был сладким и радостным, и Уоллес ощутил его всем своим телом.

Он целовал Уоллеса в губы, в щеки, в веки, когда Уоллес, не в силах больше смотреть на него с такого близкого расстояния, закрыл глаза. Он вбирал губами его слезы и повторял:

– Ты настоящий. Ты настоящий. Ты настоящий.

Наконец они оторвались друг от друга.

Наконец Хьюго встал, хрустнув коленками.

Он протянул Уоллесу руку.

Уоллес, ни секунды не мешкая, протянул ему свою.

Хьюго помог ему подняться. С изумлением посмотрев на их сцепленные руки, он притянул Уоллеса к себе. Наклонился и прижался ухом его грудной клетке.

– Я слышу его, – прошептал он. – Твое сердце.