Под светом убывающей луны (СИ)

Изуна закончил с обмотками и пристроился к брату под бок, весь съёжился, прижимаясь как можно сильнее и наслаждаясь родным теплом больше, чем исходящим от огня. Невозможность прогнать огненную чакру по чакроканалам заставляла пытаться найти иной, равный по силе источник тепла, и Мадара вполне годился. Изредка они пересекались взглядами, и младший брат неизменно читал в них: «Я понятия не имею, что происходит, но оставайся рядом, и всё будет хорошо».

— Так то был не сон? — тихо спросил Изуна брата.

Тот медленно покачал головой, глядя на младшего:

— Нет. Но мы выжили, и теперь мы здесь.

— Глаза болят, — едва слышно пожаловался тот.

— Верю, — хмыкнул Мадара и шепнул ему на ухо, — Второе томое, отото.

Тот недоверчиво округлил глаза, но чуть мотнул головой, оставляя эту тему напоследок.

— Так что всё-таки произошло?

Вместо Мадары, однако, ответил младший Сенджу:

— Судя по всему, — тихо пробормотал он, делая последний стежок и обрывая нитку резким рывком, — чакры в озере было настолько много, что, поглотив ещё и нашу, истончилась ткань пространства. Оглянись: это не Страна Огня. Хотя бы потому, что там никогда не было настолько холодно.

Будто в ответ на это, ветер пробежался по голым веткам деревьев и захлопал сохнущей невдалеке от огня одеждой.

— Я согласен с отото, — подал голос открывший совершенно не заспанные, хоть и уставшие глаза Хаширама, — я оглядел растения, что нашёл: травы, кустарники. Ни одного знакомого.

— Вы думаете, нас, что, в другой мир забросило? Глупости, — хмыкнул Мадара, впрочем, не слишком-то уверенно, — а вы не думали о том, что мы просто оказались в другой стране? Например, в Стране Льда или Снега?

— Я был с отцом в Стране Снега, — возразил Хаширама, — а в стране Льда, судя по названию, вообще ничего не растет.

— Не самый удачный пример, пусть. Но с чего уверенность, что это именно другой мир? — не сдавался Учиха.

— Ты шаринган активировал? — Сенджу так быстро оборвал тему, что собеседник на секунду замешкался.

— Нет ещё.

— Так используй его. И тогда ты, надеюсь, увидишь то, что я чувствую.

Изуна, с молчаливым любопытством слушавший перепалку, заметил, как Тобирама опять резко ответ взгляд от активированного шарингана. Взял себе на заметку и наконец перевёл глаза на брата.

Который буквально замер, вперившись в лес перед собой. Младшему Учиха стало немного не по себе. Он хотел присоединиться к брату, но вовремя опомнился: использование шарингана обернулось бы для его, не успевшего даже по минимуму восстановить запаса чакры, полным истощением, вплоть до невозможности пошевелиться. Давать Сенджу такое преимущество он не желал.

— Чакры… нет. Совсем, — вдруг выдохнул Мадара.

Его бывший друг слегка мотнул головой:

— Она есть, но чуть-чуть. Иная, будто измененная. И её намного меньше. Я пытался прислушаться к природной чакре деревьев, чтобы быстрее восстановиться, а наткнулся на это.

— Вот почему мы так медленно восстанавливаемся, — подал голос младший Сенджу, — нам повезло, что чакра в этом мире вообще есть.

— А если тебя и это не убедило, есть ещё одно маленькое доказательство: посмотри на землю.

Мадара опустил взгляд под ноги. У кострища пожухлая листва была расчищена. Земля как земля, уже начавшая мерзнуть… И тут до него дошло: она была сухая! Совершенно. В то время, как во время их битвы шёл такой ливень, что и за пару дней почва бы не просохла. Тем более — такая холодная. Тем более — в лесу.

Возражения закончились, и негласно было принято решение считать утверждение верным до тех пор, пока не появятся контраргументы.

Если появятся.

Наконец, старший Учиха прокашлялся и произнес:

— Я видел какую-то крепость, — Мадара указал направление рукой, махнув куда-то на верхушки деревьев, — может, там сможем что-нибудь разузнать. Любая информация сейчас необходима.

— Восстановимся и утром посмотрим, что там? — предложил Хаширама.

***

Лоскуты мяса с заманчивым шипением уже почти полтора часа тушились в посудине, распечатанной из фуин-свитка Сенджу. Неприятный запах, витавший над поляной ещё со времени разделки туши, аппетита, однако, не умалял. Шиноби по очереди то и дело поглядывали на огонь и сглатывали слюну, отворачиваясь.

Похолодало ещё больше, почти не греющее солнце зашло за горизонт, а небо почернело. Было единогласно решено, что плащи и поддоспешники уже достаточно высохли и их можно снимать. Изуна, зевнув в ладошку пару раз, закутался, не выдержал и снова задремал, с удобством устроившись на коленях брата.

Тобирама глядел на его лицо, наполовину скрытое волосами, и пытался не задаваться вопросом о том, что происходит. Его кровный враг, расположившийся едва дальше, чем на расстоянии метра, расслабился настолько, что уснул в его, Тобирамы, присутствии! Видно, чего-чего, а Учиха младший Сенджу никогда не поймет в своей жизни.