Под свист пуль [litres]

Даймагулов внимательно осмотрел близлежащие скалы. Место вроде для начала нефтепровода было подходящим. Здесь как раз проходил разлом пород и пробиваться в гору было легче. Инженеры, которые тут работали, тоже головы на плечах имели.

— Надо тут все очень хорошо проверить, — сказал он и приказал шоферу принести миноискатель и щупальца из багажника машины — он всегда возил их с собой.

Вооружив приборами всех присутствующих, он разбил широкую площадку под трезубцем на узкие полоски. Каждому выделил по одной и приказал медленно, но очень тщательно проверить их, только быть крайне осторожными.

Уже в сумерках отчаявшийся Даймагулов сам наткнулся на пустоту, искусно прикрытую дерном. Сердце подпрыгнуло от радости. Неужели он? Все еще не веря, инженер медленно, боясь сделать лишнее движение руками, разгреб дерн. Под ним была крышка, окованная железом, рассчитанная, как видно, на долгое употребление. Когда ее приподняли, открылся лаз, из которого сразу потянуло сыростью и стойким, явно застоявшимся запахом керосина.

Сомнений не оставалось. Они нашли то, что так долго искали. Даймагулов готов был пуститься в пляс. Все-таки разгадал головоломку именно он!

— Наконец-то! — воскликнул Найденыш. — Спасибо, товарищ, помог! А то бы мы еще сто лет без толку лазили.

— Давай, Григорий Данилович, — сказал ему Гокошвили, — посылай людей за толовыми шашками. Взорвем эту хреновину — и дело с концом!

— Отставить, майор! — остановил его Даймагулов. — Спешить — людей смешить.

Он предложил старику сесть в машину, сердечно поблагодарив за оказанную помощь. Потом, отведя Гокошвили в сторонку, сказал ему сердито:

— Вы что, не пограничник, майор? Разве не понимаете, что шум сейчас подымать рано? Сегодня выставим тут засаду. Брать каждого, кто будет выходить из лаза. И так до тех пор, пока боевики не поймут, что мы обнаружили их тайный ход. Ну а уж потом, убедившись в этом, взорвем все к чертовой матери. Больше уже контрабанда не поступит в наш район этим путем!

Глава 14

Вертолет шел не просто низко над горами: нет, он летел между ними — в узком ущелье, повторявшем многочисленные извивы речушки, змейкой бежавшей по его дну. Казалось, протяни руку — и пальцами дотянешься до ближайшей скалы, на которой видна каждая трещинка, любая впадинка. Страшно становится, когда крыло или хвост едва не касаются камня. Впечатление такое, что они вот-вот зацепятся за один из гранитных выступов, чуть ли не вплотную подступающих к машине.

Но Улагай не испытывал ни малейшего волнения. И не потому, что он умел держать себя в руках и ничего на свете не боялся. Просто он знал, что именно в таком опасном месте и проявляется высочайше мастерство пилотов, воюющих в Чечне. Они прекрасно знали, что безопасность для них лежит не высоко в небе. А именно внизу, у самой тверди-матушки. Здесь их уже не достанет ни «стингер», ни «Стрела», ни еще какая-нибудь гадость, припасенная для «вертушек» боевиками. Ну а пулеметные очереди вслед не так уж и страшны. В крайнем случае, сделают несколько дырок в фюзеляже. Их потом нетрудно заделать. Зато машина, люди в ней и груз, останутся, скорее всего, в неприкосновенности.

«Молодцы ребята, — подумал Улагай удовлетворенно. — Выучила их кое-чему война. Теперь это опытные асы». Он ни раз летал с ними и очень доверял, но ни разу никого из таких летчиков не сбивали «чехи». Под их удары иногда попадали молодые или утратившие навыки пилоты, месяцами не поднимавшиеся в воздух из-за нехватки горючего. Налет часов у некоторых с гулькин нос, а их послали на передовую. Собирают же авиагруппу с бору по сосенке. А из округов лучших специалистов не отдают, самим нужны. Хотя бы для того, чтобы молодых учить. Те приходят в части совсем зелеными, да и знания не на высоте. Раньше в училищах был какой конкурс — ого-го! А теперь нередко еле нужный контингент наскребают.

Не идет сейчас в армию молодежь. Отбили желание «дедовщиной», разными авантюрами, где сильно пахнет порохом и порой активно стреляют. Многих, особенно при поступлении в училище или наборе в спецназ, отчисляют по состоянию здоровья. Хилые пошли парни, подпорченные. Много наркоманов, алкоголиков, невротиков, какие только хвори не выявляет медкомиссия у призывников. О некоторых прежде и не слышали, а теперь сплошь и рядом.

Улагай и сам бывал прежде в составе приемных комиссий, особенно для отбора в спецподразделения, и знает обо всем этом не понаслышке. Гнилой народ пошел. Призывнику еще и двадцати нет, а он уже и сифилисом, и гонореей переболел, и от невроза лечится, и конечно, зелье не раз пробовал. Черт те что творится на нашей земле! Пора… пора навести здесь порядок! Нужна железная рука, чтобы вычистить эту нечисть, пронизавшую всю нашу жизнь. Уж лучше Иосиф Виссарионович, чем нынешние банды, стоящие у власти и заботящиеся лишь о том, чтобы набить собственную мошну. До страны и народа им нет им никакого дела…