Под знаком снежной совы

Посмеиваясь, я встала и начала переодеваться. Показалось, что Тося снова уснула, но она вдруг встрепенулась, охнула от боли и села, серьезно глядя на меня.

— Ты точно обыскала все? Нам могли бы помочь любые документы, например…

— Я даже в бане смотрела, Тось… Ничего, кроме его колдовских штучек, а они мне ни о чем не говорят.

— А в потайных ящиках стола искала?

Я непонимающе на нее уставилась. Антонина вздохнула.

— Ты правда не проверила ящики на второе дно?

— Да мне и в голову бы это не пришло!

— Матерь Божья, святая наивность! Да это же первое место, где нужно смотреть! — она уже спустила ноги с кровати и натягивала поверх ночной рубахи мужской халат, в котором раньше ходила я. — Пойдем. Покажу тебе, как работают профессионалы.

Я послушно поплелась за подругой, которая как будто даже ожила. Она бодренько прошлепала босыми ногами в кабинет хозяина дома и принялась опустошать содержимое стола.

— Помоги мне, — бросила она, не прерывая занятия.

Вместе мы быстро достали все, что было внутри и вытащили ящики. Тося методично простучала все пять. На последнем я сама услышала, что звук немного отличается. Извлекла из кармана складной нож, с которым теперь не расставалась. Тося подковырнула им дно. Раздался щелчок. Я затаила дыхание. Но почти сразу же разочарованно выдохнула. Там были деньги. Очень много денег. Но какой от них сейчас прок? Однако под несколькими слоями бумажных ассигнаций и рублей мы нашли папки.

Я начала перебирать их внутренности. Документы на дом и участок, лист с эмблемой известного банка, на нем — какие-то колонки цифр, наверное, состояние банковского счета пана Тадеуша, мне это сейчас было неинтересно. Хотя краем сознания отметила, что он владеет огромным состоянием, непонятно, почему живет здесь, в глуши, совсем без прислуги. Наверное, не хочет, чтобы кто-то знал о его деятельности. И все же слухи все равно ходят… В это время Тося перебирала другую папку.

— Августа! — голос звучал возбужденно, я мгновенно вскинула на нее глаза. — Кто этот человек рядом с тобой? — она показывала мне портрет маслом, нарисованный на холсте. При этом по краям было видно, что раньше он находился в раме, но его достали оттуда.

У меня перехватило дыхание. С картины смотрела моя точная копия, застывшая с легкой полуулыбкой. Волосы собраны в высокую старомодную прическу, одежда тоже очень старинная, такую носили лет сто назад, если не больше. Но на груди покоится подвеска-сова, правда, цепочка чуть длиннее, чем у меня сейчас. Я бессознательно схватилась за амулет. Тося молча переводила взгляд то на меня, то на рисунок, будто пыталась найти отличия.

Но самое интересное не это. Рядом с девушкой стоял мужчина. Темные волосы, черные, глубоко посаженные глаза, такие, что под ними залегли тени… Сердце екнуло. У этого человека было явное сходство с паном Тадеушем. Это не он, но фамильные черты прослеживались. Его отец? Дед? Судя по одежде, человек с портрета мог быть ему даже прадедом.

— Августа? — снова нарушила напряженную тишину подруга.

Я хотела дотронуться до портрета, но не решалась и попятилась, мотая головой.

— Это не я, Тося, с меня никогда не писали такой портрет. И я в первый раз в жизни вижу этого человека…

— Но как же подвеска? Я еще могла бы подумать на совпадение, мало ли женщина на тебя похожа просто. Но сова… Это точно твое украшение!

Яркой вспышкой возникла догадка.

— Эта подвеска передавалась несколько поколений по женской линии… Наверное, это какая-то моя родственница!

— Смотри, здесь в углу стоит дата, не могу разобрать…

Я присмотрелась, надпись частично осыпалась, но можно было предположить.

— Тысяча шестьсот семьдесят седьмой?

— Как будто… — задумчиво протянула подруга. — Сто тридцать лет назад. Какая-нибудь твоя прапрабабка?

Я дернула плечами.

— Похоже на то. Там больше нет подписей?

Тося повертела холст так и сяк.

— Смотри, здесь какие-то буквы, возможно инициалы: «В и С».

Больше ни единой подсказки, кто этот человек рядом с моей предполагаемой родственницей. Но сходство с паном Тадеушем не давало покоя. Я поделилась мыслями с Антониной.

— Твоему пану сейчас сколько лет?

Я задумалась.

— Трудно сказать, что-то между сорока и шестьюдесятью.

Тося рассмеялась.

— Ты серьезно? Двадцать лет?

— Да по нему не поймешь! Иногда посмотришь — молодой мужчина совсем, а иной раз глянешь — старик.

Девушка покачала головой, все еще улыбаясь.

— В любом случае, думаю, это тоже какой-то его пра- или прапра- кто-то там.

— Это-то понятно, но что он делает рядом с моей предполагаемой пра-… Постой-ка! Мою прапрабабку звали Софией! Может, «С» — это начальная буква ее имени?

Тося пожевала нижнюю губу.

— Портрет похож на семейный, — продолжила я. — Но мы с паном Тадеушем точно не родственники. Дед сказал бы.

В растерянности я начала просматривать другие бумаги. Какие-то чеки, счета, документы на еще один дом…

— Тося, смотри! — показала ей лист, она пробежалась по нему глазами.

— Дом в Минске. Масонская ложа, куда он раньше входил, тоже там.

— Ты все еще не успокоишься с этим странным предположением про масонов?

Она развела руками.

— Если у тебя есть другие мысли — валяй.