Под знаком снежной совы

— Августа, я… Не знала, куда еще идти, — девушка с трудом шевелила челюстью, звуки получались неестественными. Она подалась корпусом ближе ко мне, а я, повинуясь какому-то порыву, аккуратно обняла ее. Она тут же прижалась ко мне еще теснее и зарыдала в голос. Этот плач был настолько горек, доверху наполнен страданием, что я и сама не смогла сдержать слез. Они тихо катились по щекам, пока я мягко поглаживала гостью по спине, не пытаясь успокоить, но просто показывая, что рядом.

Не могу точно сказать, как долго мы так сидели в тишине, которую нарушали только редкие птичьи трели да шум крон деревьев, окружавших поместье. Но когда Тося перестала всхлипывать, я ласково отстранила ее, поднялась и протянула руку:

— Встать сможешь?

Она чуть пожала плечами и с моей помощью, издавая стоны, тяжело поднялась. Похоже, кто-то «поработал» не только над ее лицом, но и телом.

Я помнила слова колдуна о том, что в дом не сможет войти никто чужой, но сейчас эта девушка не являлась таковой. Она пришла на помощь мне, когда я нуждалась в этом, и я не могла сделать для нее меньшее.

— Это друг, — громко сказала я, повернувшись к дому, боясь, что Тося сочтет меня безумной.

Я не была уверена, что маневр сработает, пан Тадеуш ведь не объяснил, как именно чужой человек становится своим. Держа ее за руку, медленно перевела Тосю через порог. Она странно на меня смотрела, но ничего не говорила. Когда мы оказались внутри, я выдохнула. Получилось.

— Твой пан так и не нашелся?

Я опустила уголки губ и отрицательно помотала головой.

Когда искала зацепки, видела в кабинете колдуна все необходимое для обработки и перевязки ран, а также настойку, от одного запаха которой теперь меня только мутило. Как бы плохо мне ни было, она не решала проблем, только создавала новые. Но вот Тосе, судя по ее виду, она сейчас очень пригодится. Думаю, от разовой дозы ничего плохого не случится.

Поэтому я сходила наверх и принесла расположившейся на диване гостье все необходимое. Когда она послушно выпила ложку настойки, обработала ее раны. К концу процедуры веки ее закрылись, она крепко спала.

Пусть так. Сейчас отдых ей не повредит.

Она проснулась поздним вечером, когда я, устроившись в огромном кресле рядом, читала книгу — одну из самых безобидных, которые нашла в библиотеке колдуна. В книге рассказывалось о масонах. Об устройстве ордена, его философии и морали. Не знаю, зачем бы мне это могло понадобиться, но нужно же было как-то скрасить время.

В камине пылал огонь. А на улице надолго зарядил мелко моросящий дождь. От того, что снаружи было сыро и холодно, внутри под тихое потрескивание дров, стало очень уютно.

— Августа, — прохрипела Тося. — Дай попить, пожалуйста.

Я тотчас метнулась на кухню и принесла ей кружку воды. Девушка со стоном приподнялась.

— Кажется, ребра сломаны, — пожаловалась она и скривилась, заглянув в кружку. — Я, по-твоему, похожа на человека, которому сейчас нужна вода? — но все же выпила содержимое несколькими жадными глотками. — А нет ли чего-то покрепче?

— Ты только не обижайся, пожалуйста, — я забрала кружку, а Тоня снова улеглась, — но сейчас ты вообще мало похожа на человека. Кто тебя так?

Даже сквозь отек на лице видела, как она нахмурились.

— Ты можешь мне рассказать, — села рядом на край дивана, рука сами потянулась к ее роскошным темным волосам. Погладила — пряди были как живые: теплые, тяжелые.

— Не знаю, что-то как будто щелкнуло в голове после нашего разговора, — она надолго замолчала, собираясь с мыслями. — На самом деле я давно хотела это сделать, да не решалась. Уже несколько лет копила деньги…

Мои ладони нашли ее, Тося сразу приняла обе руки. Я гладила ее кисти, успокаивая, пока та пыталась сказать что-то очень важное.

— В общем, я сказала им, что ухожу. Отдала все, что удалось скопить.

— Кому — им? Неужели это мадам Роза так… постаралась?

— О нет, я же говорю, что у нее доброе сердце, она лишь делает вид строгой матроны. По-другому в этом деле никак. Думаю, только из-за ее вмешательства мне и позволили уйти.

— Кто, Тося?

— Это неважно, — она улыбнулась, но разбитые губы очень плохо слушались, поэтому получилась скорее страшная ухмылка. — Тебе точно знать это не за чем. Главное, что мне удалось легко отделаться.

— Легко отделаться?! — я аж встрепенулись. — Ты отдала все сбережения и чуть не лишилась жизни!

— Но не лишилась же. Только прощальный подарок получился слишком запоминающимся. Они никогда раньше не били по лицу. Это неприкосновенная часть. Товар портить нельзя. А теперь…

Я не знала, как реагировать на это откровение.

— Значит, ты из-за меня… — не могла подобрать нужные слова.

— Нет, Августа, не вини себя ни в чем. И я не намерена что-то от тебя требовать. Просто мне нужно несколько дней, чтобы прийти в себя. А потом я уйду. Возможно, устроюсь где-то швеей или сестрой милосердия. Да мало ли где могут пригодиться лишние руки.

Екнуло сердце.

— Давай не будем загадывать, ладно? — предложила я.

Гостья хмуро кивнула.

— Ладно. Так что там насчет чего-то покрепче воды?

— Чаю? — без задней мысли предложила я, все еще пребывая в задумчивом состоянии.