Подарок на Рождество. 25 счастливых дней

Время летит быстро. Троллейбус больше не ходит по этому маршруту. Лева живет по другому адресу. Праздники мы встречаем или одни, или в других компаниях. Но воспоминания, как и черно-белые фото остаются. Я вспоминаю это каждый Новый год, где бы мне ни пришлось его встречать – с друзьями, в Таиланде, на даче, в Париже, Риме, дома, сразу после балета «Щелкунчик» в Большом театре. Такого торжества не будет больше никогда.

За день до праздника приглашение модельера Игоря Чертова поработать с немецкой дамой оказалось очень кстати. Год был тяжелый, неденежный. «Накуплю деликатесов к столу, подарки друзьям», – мечтала я, собираясь на встречу.

Игорь заранее предупредил меня, что визит дамы очень важен: она заведовала специальной комиссией, выделявшей спонсорские деньги на участие в международной выставке моды молодых талантов в Дюссельдорфе. Кроме того, слыла капризной, жесткой, и угодить ей было нелегко. Так оно и вышло. А еще и чемодан ее потерялся, вот беда. Правда, одета она была супер – не в мехах и туфлях на каблуке, в чем любят шастать немецкие высокопоставленные дамы, но и не как Ангела Меркель. Я разглядела все подробно: маечка, потом майка, потом белоснежная рубашка, джемпер, отличный жакет и дубленая куртка. Внизу яркие легинсы и брюки (!) и очень стильные ботильоны. Я не говорю о пашмине, сумке, шапке и перчатках – дама не зря пробилась в верх модной индустрии. Стиль casual, но все вещи высокого качества. «И что было в том чемодане, кроме косметики и нижнего белья, – подумала я, – если вся: и вечерняя, и повседневная – одежда была на ней». Вечером фрау Шварц отказалась принять приглашение на ужин в ее честь, сославшись на головную боль. На следующий день в шоуруме она явилась в другом комплекте из имеющихся у нее вещей, и все смотрелось стильно.

При виде моделей Игоря дама проявила столько же эмоций, сколько эскимос при виде снега. У меня голова шла кругом: неужели мы теряем спонсорство? Манекенщицы демонстрировали коллекцию, Игорь без конца приставал к даме: здесь мы можем изменить цвет, здесь будет другая фактура, аксессуары. Дама слушала, что-то записывала в свой блокнот, но окончательной оценки мы от нее так и не добились. Расстроенный Игорь отвез нас пообедать в какой-то ресторанчик, а сам вернулся в шоурум. Мы заказали обед, говорили о пустяках, и вдруг между горячим блюдом и десертом фрау Шварц сказала:

– Знаете, я очень не хотела приезжать сюда. Где-то здесь похоронен мой отец, а где – неизвестно. Убит… В сорок третьем мне было два года, а я помню суконный запах его шинели и округлость глянцевого яблока, которое он мне подарил на Рождество. Больше я его не видела. Но остались письма и открытки. Вот. – И она показала мне стопку открыток, перевязанных блеклой розовой лентой. – Я их специально привезла.

Я кончиками пальцев едва дотронулась до этой стопки; казалось, возьми ее в руки – и она рассыплется, как горстка пепла.

– Вот посмотрите. – Фрау Шварц протянула мне открытку с изображением Гретхен у окна, внизу готической вязью было выведено слащавое стихотворение о любви девушки. – Вы можете прочитать!

Фрау Шварц перевернула открытку, и я увидела неровный карандашный текст: «Мои дорогие! Я каждую минуту вспоминаю вас. Надеюсь, что все скоро кончится и я смогу обнять моих дорогих. Пишите мне. Папа».

– Она не дождалась, – продолжила после глубокого молчания фрау Шварц. – Остались только эти письма и открытки. И вот я здесь, в России, и ничего не чувствую, совсем ничего! – Ее голос дрогнул.

И тогда заговорила я: у нас до сих пор хранятся письма дедушки с фронта – хрупкие листочки бумаги, строчки, написанные то простым карандашом, то чернилами. И я ей рассказала о них, об открытке с бравым танкистом и алой надписью: «С Новым, 1943-м годом!» Это писал мой дедушка бабушке и своему сыну, моему отцу. В отличие от отца фрау Шварц дедушка вернулся с фронта живым и прожил с бабушкой долгую жизнь.

И вот мы сидели, молчали, смотрели друг на друга, а потом заревели как коровы. И после этих слез нам стало так легко, мы почувствовали себя такими родными, как сестры.

Поскольку Игорь опаздывал, мы решили пройтись до шоурума пешком. У подземного перехода стояла старушка: она торговала пестрыми веселыми рукавичками, перчатками, шарфами.

– И сколько это стоит? – поинтересовалась дама.

Стоило это копейки, даже на наши деньги, и фрау Шварц купила все. Только разрешила купить мне перчатки и шарф, они мне тоже приглянулись.

– Бери, милая, у меня этого добра хватит, – приговаривала старушка, радуясь такому удачному дню. – Я вяжу, а невестки мои как начнут вязать да плести – аж земля дрожит, так спицы мелькают.

– Ну что же, – радостно произнесла фрау Шварц, – у меня теперь подарков на всех – и мужу, и дочери, и зятьям, и невесткам. А невестки у меня такие – земля дрожит, – повторила она фразу старушки.