Подарок северного тролля

Он торопливо открыл мешочек и его лесной домик наполнился ароматами мёда, имбиря и корицы. Он торопливо принялся извлекать из него пряничные домики, сердечки, ёлочки и звёзды, щедро украшенные сахарным кружевом.

– Ну, что же ты, Кехне? Беги за ёлкой, будем её украшать! – сказала Тахти, и подала Кехне его можжевеловую шапку. Кехне быстро водрузил шапку себе на голову, надел на ноги берестяные пиексы и выскочил из дома, громко хлопнув дверью и пустив в горницу белый пар, который быстро растаял от печного тепла.

Выйдя из дома, Кехне увидел на небе яркий месяц, который тихо плыл аккурат над ним, осветив дремучий лес тихим зимним сиянием.

«Вот и хорошо! При таком свете легче будет ёлочку подходящую найти», – подумал Кехне, и углубился в лес в поисках праздничной ёлки.

Срубив подходящую пушистую красавицу Кехне заторопился обратно. И тут он увидел, что прямо не него несётся собачья упряжка, запряженная в сани. Времени на раздумья у него не было, поэтому Кехне быстро нырнул в сугроб и накрылся только что срубленной ёлкой. Сани пролетели прямо над ним и остановились. Из саней вышел Талви Укко и окинул взглядом лежащую на снегу ёлку.

– Вот так чудеса! – загрохотал своим голосом Талви Укко. – Какая красавица лежит! Прямо просится, чтобы взяли её с собой! Давай заберём её, Лумикки!

– Никуда она не просится! – взвизгнул Кехне, выбираясь из сугроба.

Лесной чёрт был страшно недоволен ночным купанием в сугробе и, стряхивая с себя снег, спросил недовольным голосом:

– Чего носишься по ночам Талви Укко, как будто леший за тобой гонится?

– Ты ли это, Кехне? Вот так встреча! – радостно воскликнул Талви Укко и тепло обнял лесного чёрта, поправив на его голове сбившуюся набекрень можжевеловую шапку.

– Да я это, я! И ёлка эта – моя! – продолжал сердиться Кехне.

– Ну, извини, дружок! Не знал я, что ты по ночам в лесу ёлки рубишь!

– По ночам я сплю на своей тёплой печке! Да от вас с Паккайне нет никакого покоя сегодня! – пробурчал Кехне.

– Да что ты говоришь?! И Паккайне здесь был? – удивлённо спросил Талви Укко.

– Почему был? Он и сейчас здесь. Сидит у меня в доме и пьёт черничный чай с мятой, пока я в сугробы из-за тебя ныряю, – не переставал сердиться Кехне.

Из саней вышла Лумикки и, подойдя к карельскому зимнему деду, мягко сказала:

– Талви Укко, уважь лесного чёрта. Мы ж в гостях в его лесу. Открывай-ка свой мешок, да подарки доставай!

– И то верно! Давай-ка Кехне, выбирай себе подарок новогодний! – загрохотал своим голосом Талви Укко и открыл большой мешок.

Ах, сколько подарков было в том мешке! Глаза лесного чёрта засияли радостью, его обида растаяла, и он, с примирительным тоном, начал извлекать подарки:

– Возьму вот этот домик для соседки-синицы, пусть в тепле живет, – сказал Кехне и извлёк из мешка скворечник. – Для своей хозяюшки Тахти возьму тёплые варежки, а для себя – лыжи новенькие! На них сподручнее по зимнему лесу бегать.

Когда подарки перекочевали из мешка в руки Кехне, он забыл о неприятном происшествии и подобревшим голосом пригласил Талви Укко с Лумикки отведать горячего черничного чая с душистой мятой.

– Ёлку! Мою ёлку не забудь, Талви Укко! Неси её в дом! У меня руки заняты! – крикнул Кехне.

– А у меня не заняты?! – воскликнул Талви Укко, но перечить не стал. Взвалив мешок на плечо и подхватив ёлку, он пошёл следом за Кехне.

– Смотрите, кого я привёл! – крикнул Кехне с порога, и хозяюшка Тахти вместе с Паккайне увидели входящих в дом Талви Укко и Лумикки.

– И вы не смогли лесного чёрта объехать?! – воскликнул Паккайне.

– Каких только чудес не случается под Новый Год! – загромыхал Талви Укко. – Куда ёлку ставить будем, хозяин?

– В уголок, Талви Укко, в уголок её ставь, – суетился Кехне.

От печного тепла ёлка оттаяла и по дому поплыл тонкий аромат хвои, извещая о приближении новогодних праздников. Украшая её имбирными пряниками Кехне радостно воскликнул:

– Как хорошо, Паккайне, что ты споткнулся и упал! Кто бы мог подумать, что ночью на мой дом свалится мешочек имбирных пряников?! Вот если бы их было два, – мечтательно добавил Кехне, с аппетитом обнюхивая пряники.

– Можно и два, если ты исполнишь одну мою просьбу, – с готовностью отозвался Паккайне.

– Что желает олонецкий морозец? – оживился Кехне.

– Сказки твои он послушать желает, – хлопоча у печки отозвалась хозяюшка Тахти.

– Это можно. Я много сказок знаю! Но только уговор: сначала пряники, а потом сказка, – не унимался Кехне.

– Ну и хитёр ты, чёрт лесной! Ладно, будь по-твоему! – согласился Паккайне и достал ещё один мешочек имбирных пряников.

Когда ночные гости расселись за большим деревянным столом и с наслаждением пили лесной чай с имбирными пряниками, Кехне рассказал им сказку.

Глава 4.

Карельские загадки от Северного Ветра

Как-то раз под самый Новый Год залетел в гости к матушке Зиме Северный Ветер и говорит:

– Что-то притомился я, матушка Зима. Много по небу летал, много холода нагнал. Хочу в новогоднюю ночь дома посидеть, да у окошка подремать.

– Ну, так и подремли у окошка-то! Не молод ведь уже, – ответила ему матушка Зима.