Читаем Подбрасывание лисиц и другие забытые и опасные виды спорта полностью

Этим занимались в самых глубоких пучинах преступного мира, в прокуренных подвалах и душных погребах невзрачных зданий, затерянных на блеклых улочках. Сюда тянулись игроки, жаждущие зрелища, от которого кровь стыла в жилах, чего-то более экзотического, чем даже львиные бои или травля обезьян. На тайных аренах они наблюдали за битвами питбулей против безоружных людей. За тем, как псы грызли людей, а люди отвечали тем же.


Джентльмен и бульдог. Иллюстрация из сентябрьского выпуска журнала The Sporting Magazine за 1801 год


По очевидным причинам такого рода события редко упоминаются в исторических источниках, но все же такие упоминания существуют. Так, например, в сентябрьском выпуске журнала The Sporting Magazine за 1801 год помещена иллюстрация под названием «Джентльмен и бульдог», говорилось, что подобные «развлечения (на деньги) имели место еще в недавнем прошлом», и приводился короткий отчет о матче:

На ринге бульдог полностью подчинил себе соперника и повалил его на землю; несмотря на то, что пасть пса была стиснута намордником, он вцепился в плоть джентльмена, и, если бы его не оттащили, вырвал бы противнику кишки.

Куда более колоритна история схватки между карликом по имени Брамми и бульдогом Физиком в бойцовском клубе, затерянном в переулках Хэнли, графство Стаффордшир. Ее рассказал журналист Джеймс Гринвуд в своем репортаже 1875 года «Глубочайшие низы общества – Рассказ о тех, кто обитает на дне».

Гринвуда ввели в подвал, плотно забитый людьми; в этой толпе встречались и шахтеры, отработавшие смену, и джентльмены в визитках и брюках табачного цвета. «Но мое внимание, – писал Гринвуд, – приковал карлик, мужчина по меньшей мере средних лет, если судить по его седине и очень массивным голове и ушам, в высоту не более четырех с половиной футов, но притом с довольно крупными кистями, ступнями и кривыми ногами». Это и был Брамми: голый по пояс, он выставлял напоказ свою впечатляющую коллекцию мускулов и шрамов и натирался маслом.

Затем ввели Физика, «бульдога пыльно-белого цвета с уродливыми брылями, который бросился на Брамми, как только увидел его». Соперники были прикованы к столбам цепью, пес – за ошейник, карлик – за поясной ремень. «Я не люблю ром, – писал Гринвуд, – но был очень благодарен шахтеру, который протянул мне стопку». Согласно правилам поединка, победителем объявлялся тот, кто вышибет из противника разум, то есть сделает его неспособным продолжать бой в течение 60 секунд. Физик был фаворитом и «пребывал в таком неистовстве, что из его приплюснутого носа текли капли».

Соперники, оба стоявшие на четвереньках, сошлись. Организатор рявкнул: «Начинаем!», и собака прыгнула на карлика, но не смогла дотянуться до него. Пока она сражалась со своей цепью, он ударил ее по голове. Пес опешил, но пришел в себя, и битва продолжалась несколько раундов. На десятом раунде морда собаки болезненно распухла, а руки и торс карлика были покрыты кровоточащими ранами. В одиннадцатом раунде Брамми удалось срезать пса в полете при помощи удара снизу, так что тот отлетел к стенке, и «злодей, которому удалось так презреть все человеческое, что в нем было, был объявлен победителем».

Битва мужчины с женщиной

В XV веке в Германии жил эксперт по фехтованию, мастер боевых искусств и наемник Ханс Тальхоффер. Нам мало что известно о жизни этого великого фехтовальщика: он родился около 1410 года и умер после 1482 года, а его имя время от времени всплывает в городской документации – по этим сведениям, он вел карьеру странствующего тренера и судьи на соревнованиях. Несмотря на это, до нашего времени имя Тальхоффера сохранилось благодаря великолепным иллюстрированным пособиям, в которых он собрал советы по чрезвычайно разнообразным видам боевых искусств и вооружения. Одно из пособий, созданное в 1459 году, носит название Fechtbuch («Книга боевых искусств» или «Книга фехтования») и также известно под шифром MS Thott.290.2º. Оригинал хранится в Королевской библиотеке Дании, и доступ к нему крайне ограничен. Книга дает исчерпывающие сведения по техникам боя на мечах, а также на ее 300 страницах рассказывается о причудливых областях битвы и приводятся удивительно яркие иллюстрации осадных орудий и даже дайвингового снаряжения эпохи раннего Возрождения.

Особенно привлекает внимание серия из девяти иллюстраций, на которых изображены мужчина и женщина, сражающиеся в кровавой битве на специально построенной арене. Это так называемый суд поединком: в немецкой юридической практике к нему прибегали, когда все другие способы разрешить спор были исчерпаны[15].

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?
Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?

Современное человечество накануне столкновения мировых центров силы за будущую гегемонию на планете. Уходящее в историческое небытие превосходство англосаксов толкает США и «коллективный Запад» на самоубийственные действия против России и китайского «красного дракона».Как наша страна может не только выжить, но и одержать победу в этой борьбе? Только немедленная мобилизация России может ее спасти от современных и будущих угроз. Какой должна быть эта мобилизация, каковы ее главные аспекты, причины и цели, рассуждают известные российские политики, экономисты, военачальники и публицисты: Александр Проханов, Сергей Глазьев, Михаил Делягин, Леонид Ивашов, и другие члены Изборского клуба.

Александр Андреевич Проханов , Владимир Юрьевич Винников , Леонид Григорьевич Ивашов , Михаил Геннадьевич Делягин , Сергей Юрьевич Глазьев

Публицистика
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?
Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Проблема Пёрл-Харбора — одна из самых сложных в исторической науке. Многое было сказано об этой трагедии, огромная палитра мнений окружает события шестидесятипятилетней давности. На подходах и концепциях сказывалась и логика внутриполитической Р±РѕСЂСЊР±С‹ в США, и противостояние холодной РІРѕР№РЅС‹.Но СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ публике, как любителям истории, так и большинству профессионалов, те далекие уже РѕС' нас дни и события известны больше понаслышке. Расстояние и время, отделяющие нас РѕС' затерянного на просторах РўРёС…ого океана острова Оаху, дают отечественным историкам уникальный шанс непредвзято взглянуть на проблему. Р

Михаил Александрович Маслов , Михаил Сергеевич Маслов , Сергей Леонидович Зубков

Публицистика / Военная история / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Чем женщина отличается от человека
Чем женщина отличается от человека

Я – враг народа.Не всего, правда, а примерно половины. Точнее, 53-х процентов – столько в народе женщин.О том, что я враг женского народа, я узнал совершенно случайно – наткнулся в интернете на статью одной возмущенной феминистки. Эта дама (кандидат филологических наук, между прочим) написала большой трактат об ужасном вербальном угнетении нами, проклятыми мужчинами, их – нежных, хрупких теток. Мы угнетаем их, помимо всего прочего, еще и посредством средств массовой информации…«Никонов говорит с женщинами языком вражды. Разжигает… Является типичным примером… Обзывается… Надсмехается… Демонизирует женщин… Обвиняет феминизм в том, что тот "покушается на почти подсознательную протипическую систему ценностей…"»Да, вот такой я страшный! Вот такой я ужасный враг феминизма на Земле!

Александр Петрович Никонов

Публицистика / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное