Подбрасывание лисиц и другие забытые и опасные виды спорта

Особо примечательно то, что к этой игре как к метафоре часто обращались поэты и писатели. Например, поэт, живший в семнадцатом столетии, Роберт Геррик (1591–1674) посвящает этой игре поэму:

Последние в аду. Чего боимся мы,
Свирепых пыток, дьявольской тюрьмы?
Но коли в поцелуях наши кары,
То преданнее аду нету пары.

В «Оборотне», трагедии, написанной в 1622 году Томасом Мидлтоном и Уильямом Роули, игра используется как метафора прелюбодеяния: изменщица сообщает обманутому мужу, что играла с его приятелем в «ловцов в ячмене» и попала в ад. А в комедии Джеймса Ширли 1633 года «Птица в клетке» ухажер приглашает спутницу сыграть в «ловцов в ячмене», на что та отвечает, что бывала в аду, и сравнивает это с хождением неглиже.

Травля львов

Одним из первых о натравливании собак на львов в качестве развлечения упоминает римский историк Клавдий Элиан (ок. 175 – ок. 235 н. э.). Он рассказывал, что раджа Сопиф, владыка Чадж Доаба в Пенджабе, подарил Александру Македонскому 150 бесстрашных охотничьих псов. Правитель, желавший продемонстрировать мощь этой породы, распорядился выставить против льва двух слабейших особей. Служители зверинца сперва выпустили ко псам оленя, но животные не стали играть с ним; затем дикого кабана – но и он не вызвал у псов интереса; даже от медведя они воротили нос. Но стоило лишь выпустить в вольер льва, как псы учуяли достойную добычу и напали на него. Один из псов впился льву в горло и начал душить его. Сопиф приказал освободить льва, но хватка могучего пса (считалось, что эта порода происходит от тигров) казалась смертельной. Псу отрубили хвост, но тот не ослабил хватки. Затем ему отрубили лапу (Александр возмутился этому, но Сопиф пообещал ему еще трех собак взамен), но он все еще не разжал зубов. Наконец, слуге пришлось отсечь псу голову, но даже тогда челюсти остались сцепленными на львином горле.

Поскольку львы были экзотикой, этот вид спорта был редким придворным развлечением: к примеру, Яков I организовал состязание льва с тремя своими храбрейшими мастифами, которых отобрал для него Эдвард Аллейн, мастер «медвежьего сада». Схватку, как обычно, устроили в львиной клетке, куда одного за другим запускали псов. Однако лев уже был наготове и первым ринулся в бой, схватил и растерзал первого пса. Второй пес продержался чуть дольше, но разделил судьбу первого. Третьему удалось вцепиться в нижнюю челюсть льва, но и он не смог одолеть его. Когда лев отступил, чтобы зализать раны, третьему псу удалось спастись. Его выходил сын короля Генрих, который так говорил о своем питомце: «Он сражался с царем животного мира, а потому никогда не должен сражаться со зверями более низкого ранга». Остаток жизни пес провел в придворной неге и ласке.

Теодор Лейн. Схватка между львом Уоллесом и псами Сапожником и Мячом на фабричном дворе в Уорике

Сохранилось еще несколько упоминаний об этой забаве в разные эпохи. В 1790‐е годы Вена получила негласный статус (и сомнительную славу) мировой столицы львиной травли. Однако торжественным финальным аккордом этого вида спорта стали львиные бои, организованные в Великобритании в 1825 году странствующим антрепренером по имени Джордж Уомбелл. В передвижном зверинце Уомбелла, который расположился на окраине Уорика, прошел бой между его самым сильным львом Нероном и сворой стаффордширских бультерьеров, возглавляемых яростным Сэмми. Зверинец был полон; зрители, выложившие каждый по три гинеи за вход, наблюдали, как в течение 20 минут Нерон боролся с упрямыми стаффордами, пока, наконец, Сэмми не применил тактику своих предков, вцепившись мертвой хваткой в челюсть льва. В конце концов зверей расцепили, Сэмми был объявлен победителем и позднее получил медаль в награду.

На той же неделе была устроена вторая схватка между стаей бульдогов и грозным Уоллесом, первым африканским львом, выведенным в Великобритании. На сей раз лев оказался намного сильнее; рассказывали, что владелец бульдогов, наблюдая, как лев треплет его подопечных, словно тряпичных кукол, заорал Уомбеллу: «Мошенник, ты заставил меня отправить на смерть лучших британских псов!»

Когда весть о боях между псами и львами распространилась широко, в обществе поднялся протест против травли благородных животных, и этот вид спорта быстро зачах. Уоллес прожил относительно мирную жизнь в неволе, и единственным пятном на его безупречной репутации стал эпизод в 1827 году, когда он оторвал руку зеваке, который пытался погладить его через решетку на ярмарке. После смерти тело Уоллеса было доставлено дилижансом в музей Сафрон-Уолден в Эссексе, где его превратили в чучело и выставили на обозрение; увидеть его там можно и сегодня.

Травля людей