Подъем Испанской империи. Реки золота

Несколько недель доминиканцы были любимцами поселенцев. Фрай Педро де Кордова красноречиво проповедовал перед населением. Затем, на четвертое воскресенье Рождества, 4 декабря, фрай Педро вдохновил своих коллег, фрая Антонио де Монтесиноса, тоже произнести проповедь в большом, но все еще крытом соломой деревянном доме, который служил для доминиканцев церковью. Он объявил, что темой его проповеди будет Евангелие от Матфея, глава третья, стих о гласе вопиющего в пустыне (Ego vox clamantis in deserto).

Доминиканский проповедник все еще был новичком в Санто-Доминго, так что в тот день церковь была забита поселенцами, включая многих бывалых людей, прибывших на остров с Колумбом, и других, приехавших с Овандо, а также Диего Колоном. Доминиканцы имели славу хороших проповедников. Однако в тот день проповедь стала необычным вызовом для всех поселенцев.

Фрай Монтесинос сказал:

– Чтобы вы осознали свои грехи против индейцев, я взошел на эту кафедру. Я… глас Христов, вопиющий в пустыне этого острова, и потому вам следует слушать не с беспечным пренебрежением, но от всего сердца и со всем чувством, ибо это чистейший глас, который вам только доводилось слышать, самый пронзительный, самый суровый и внушающий благоговение и страшный, какой вы только чаяли услышать…

Монтесинос говорил так горячо, что некоторые из тех, кто слушал его, подумали, что они уже слышат голос Божьего суда.

Он продолжал:

– Этот голос говорит вам, что вы впали в смертный грех, что вы живете и можете умереть в нем из-за жестокости и тиранства, с коими вы обращаетесь с этими невинными людьми. Скажите мне, по какому праву или по какому истолкованию закона вы держите этих индейцев в таком жестоком и ужасном рабстве? По какому праву вы развязали такие отвратительные войны против людей, которые некогда жили так спокойно и мирно в своей собственной земле? Почему вы держите тех, кто уцелел, в таком угнетении и истощении, не давая им достаточно еды, не заботясь о них в их болезни? Ибо из-за чрезмерной работы, которой вы от них требуете, они заболевают и умирают – или, скорее, вы убиваете их своим желанием добывать каждый день все больше золота. И что вы делаете для обучения их религии, чтобы они познали Бога, Творца, чтобы они крестились и слушали мессу, блюли святые праздники и воскресенья?.. Или они не люди? Или у них нет души и разума? Разве вы не обязаны возлюбить их как самих себя? Или вы не понимаете этого? Не чувствуете? Почему вы погрузились в такой летаргический сон? Будьте уверены, что сейчас спасение от вас так же далеко, как от мавров и турок{1170}…

С этими словами Фрай Монтесинос покинул церковь с гордо поднятой головой, оставив колонистов в ужасе{1171}. Они никогда особо не задумывались о своих индейских подопечных и не думали, что поступают с ними неправильно. Несколько видных поселенцев (среди них мы можем представить бывшего секретаря Колумба, Диего де Альварадо, Родриго де Москосо, Хуана Москеру, Хуана де Вильорию и Педро де Атьенсу, чтобы упомянуть некоторых прочих богатейших землевладельцев) пришли во дворец к губернатору, требуя наказать проповедника как возмутителя спокойствия или распространителя новой доктрины. Затем они пошли в доминиканский монастырь, где фрай Педро де Кордова заверил их, что Монтесинос говорил от лица всех доминиканцев.

Сам Диего Колон пожаловался фраю Педро. Раз уж он говорил так резко, сами доминиканцы не должны держать индейских рабов, заметил губернатор. Он попросил его сказать Монтесиносу снять свои обвинения, иначе он будет наказан. Фрай Педро ответил, что Монтесинос будет проповедовать и на следующее воскресенье. Диего Колон подумал, что тот извинится в своих резких словах. Но фрай Антонио начал такими словами: «Я вернулся, чтобы повторить то, о чем говорил на прошлой неделе», – и снова продолжил резкие речи с текстом из Книги Иова. Он сказал, что он сам и его собратья-монахи с нынешнего дня больше не будут принимать исповедь поселенцев и конкистадоров, как если бы те были разбойниками с большой дороги. Пусть пишут домой кому хотят, ежели желают жаловаться.

Церковь была полна разъяренных поселенцев, которые, однако, ничего больше не предприняли{1172}. Но испанские заморские владения больше никогда не будут прежними.

Глава 22 «Неверные вправе защищаться»

Если неверным не предложили принять христианство, они вправе защищаться.

Матиас де Пас, около 1512 года

Проповеди доминиканцев в Санто-Доминго не возымели немедленного эффекта. Тринидад по-прежнему оставался источником рабов для Эспаньолы – при условии, что деятельность работорговцев не затронет Жемчужных островов.