Подготовительные курсы

   Я хотел прочитать заключение сам, но мать не отдавала мне бланк, не разворачивала его, пока не достала очки.

  Мать водрузила очки на нос, и мы одновременно прочли диагноз, чуть выше размашистой породистой подписи.

   Мы прочли: «Распространённый псориаз», и ещё какие-то слова.

   Кому я после не рассказывал эту историю, никто мне не верил. Все говорили о том, что надо давать взятки.  Даже  называли суммы взяток.

   Но это – чистая правда. Чистейшая правда, с горьковатым привкусом.

ГЛАВА 6

   Оправившись от шока, мать, со слезами на глазах,  полезла в свою, видавшую виды учительскую сумку. Она достала кошелёк и вытащила тысячу рублей. Примерно на тысячу мы жили неделю. У нас всё было посчитано.

– Сынок, сынок… Пойди, купи самый дорогой коньяк. И отнеси… ему… Ты отнеси… я не могу, я подожду тебя здесь…

  Мать держалась за сердце.

– Слава Богу… Слава Богу… – шептала она.

  Я пошёл.

  Выбирая коньяк в соседнем магазине, я думал о том, что этот человек, доцент Анатолий Петрович, вероятно, считает коньяк за тысячу рублей питьём обыденным, или даже  дешёвым.

   Я купил коньяк,  вернулся к его кабинету и постучал в дверь.

   На душе у меня как-то всё остановилось. Слово «стрёмно» весьма подходило к происходящему в моей душе, хотя я точно не знаю, что означает это слово. Просто стрёмно было, и всё.

– Ну, чего тебе ещё? –  поднял на меня глаза доцент, когда я бочком протиснулся в его кабинет.

– Вот, – пробормотал я и поставил коньяк на стол, – спасибо Вам…

– А… – протянут доцент.

  На его ухоженном лице не было улыбки. Не было каких-то, явно выраженных эмоций. Этот человек просто знал, что он сделал. Видимо, он по жизни знал, что делает. Это было здорово!

   Я позавидовал ему. Правда, потом, когда уже лежал дома, на диване. В тот момент, когда я протягивал ему коньяк, я вообще ни о чём не мог думать.

   Но я всегда завидовал тем, кто знает, что делает. Тем, у кого чувства, по-возможности, совпадают с разумом.

   Я же был устроен иначе. Чувства властно толкали меня на поступки, разум же – всё время отставал.

    Вот и сейчас. Я чувствовал, что мне не нужен институт, из которого я вылетел. Я сделал всё возможное, чтоб из него вылететь. Но убей меня Бог, если я знал, что мне нужно!

   Доцент посмотрел в мои глаза быстрым, проницательным, каким-то врачебным взглядом.

– Береги мать, –  сказал он. – Иди, не мелькай тут…

  Я выскочил из кабинета, как ошпаренный.

  Этот чужой человек сделал мне подарок. Такой подарок, значение которого трудно было даже оценить. Тем более, сразу.

   Я мог начинать вторую попытку. Поступить в новый институт и начать новую жизнь.

   Осталось только разобраться, в какой и какую.

ГЛАВА 7

– В технический я больше не пойду!

– Тогда иди в педагогический.

– Нет! Ма, ты чё?

– Не «чё»! Тебе судьба даёт такой шанс! В медицинский иди! Не будешь дураком – станешь таким, как Анатолий Петрович!

– Нет… Да я  экзаменов в мед. не сдам. Там же химия, там биология. А уже надо документы подавать. И вообще… Ма, я хотел с тобой поговорить. Ма, я хочу уехать. Сколько я ещё буду сидеть на твоей шее…

   Тут мать, которая стояла около стола, как-то вздрогнула и присела на диван.

– Не поняла, – тихо произнесла она. – Ты хочешь меня оставить?

–  Ма, ну ты же сама говорила, что мне пора становиться самостоятельным!

– Неужели я этому мешаю… Или родной дом мешает тебе…

– Ма, я уже решил. Я еду в Москву.

– Куда-а-а?

– В Москву.

– Нет!

– Да!

– Нет! А куда же ты там будешь поступать? Как ты будешь жить? Как я смогу тебя содержать в Москве, с моей зарплатой?

– Ма…

– Нет, куда ты будешь поступать? Ты, дитя непутёвое? До двадцати лет ещё не определился, кем ты будешь, когда вырастешь! Ведь ты уже вырос!  А я  так и не поняла – ты дурак, или прикидываешься… А сам ты понял, или нет?

  Мать готова была заплакать. Мне было жаль мать…

– Ма, ты не плачь, – сказал я. – Сейчас… сейчас я тебе скажу, куда я буду поступать…

  Я взял со стола справочник ВУЗов Москвы, который листал уже три дня.

– Сейчас, – сказал я, – на какой странице откроется, туда поступать и поеду.

   Мне осталось только разворошить страницы, закрыть глаза и ткнуть пальцем в разворот. О, Боже! Мой палец прямёхонько указывал: «Московская Духовная Академия и семинария».   Мать даже улыбнулась:

– Ну, если туда…

– Ма…

– Подожди, –  сказала мать. – Ты мне объясни, зачем ты рвёшься в Москуву со своим паспортом и со своим гражданством?

   Тут уж пришла пора помолчать мне. Дело в том, что мы с матерью живём не в России. Мы живём на территории бывшего СССР, которая, уже давненько стала частью СНГ, не к ночи будь помянутого.

   У меня был, естественно, национальный паспорт моего государства. Не смотря на то, что мы с матерью были русскими.

  Вернее, чисто русской, с корнями где-то на Смоленщине, была моя мать. А мой отец был человеком весьма составных кровей, которые он полностью (делённые на два) передал мне.

   Я носил его фамилию. К счастью, она была русской. Кто бы там приглядывался, в какой степени раскосы у меня глаза!

   По крайней мере, здесь, на моей малой Родине, до этого никому не было дела.

   А в Москве?

   А что – «в Москве»? Она же большая!