Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 2

Довольная армянка побежала готовить обед, а графиня прилегла на кровать. Она, как наркотика, ждала наступления вечера. Прогулка стала частью её жизни, она нуждалась в ней, как в еде и питье. И когда наконец наступил долгожданный вечер и на море опустились сумерки, женщина надела чёрное платье, неприметную накидку того же цвета и отправилась по проторённой дорожке. Напрасно Зара предупреждала её об опасности. Де Ла Мотт не хотела об этом и слышать. Так пробежали две недели, и даже ливни, начавшиеся в Крыму, не заставили Жанну изменить своей привычке. Она уже не задыхалась, когда карабкалась вверх, и дала себе слово непременно спуститься к закрытой бухте.

Однажды, в конце ноября, порадовавшись сухой и тёплой погоде, графиня, как всегда, совершала вечерний моцион. Её смешило это слово, так великолепно звучавшее в парижских и петербургских гостиных и столь неуместное здесь, на лоне дикой природы. Пройдя по тропе горы Аю-Даг, женщина глянула вниз, где воды омывали закрытую бухту, и резко отшатнулась. Метрах в пятнадцати от берега стоял небольшой парусник. Лодка, отделившаяся от него, казалась совсем крошечной. Жанна заметила, что гостей с судна на берегу поджидали какие-то люди. Один из них смело вошёл в холодную ноябрьскую воду и подтянул лодку к берегу. Двое моряков выскочили из неё и вместе с другими принялись выгружать большие тюки. Жанна поняла: судно привезло контрабандные товары. Княгиня Голицына не раз говорила о высоких пошлинах, которые установила ещё Екатерина Вторая. По её мнению, это было неправильно. Крым нуждался в промышленных товарах, на полуострове, заселённом едва ли наполовину, ничего не производилось.

В то же время Таврида могла предложить материку соль. Её и везли в обход таможенных заграждений. Анна Сергеевна предполагала: когда в Крыму поселится много народа, высокие пошлины отменятся государством.

— Так вот откуда у Фарида такая материя! — прошептала Жанна, заходя за сосну, чтобы её не увидели с моря. — Он наверняка один из них.

Она хотела немедленно идти в дом, но любопытство и жажда приключений пересилили. Женщина осталась стоять за сосной, думая, что контрабандисты её не заметят. Украдкой выглянув из укрытия, она видела, как лодка поплыла назад к судну, а шестеро крепких мужчин, взвалив тюки на спину, стали подниматься по крутой тропе. Казалось, крутизна их не пугала. Они знали каждую выбоину, каждый камешек и ни разу не споткнулись. Вскоре они были наверху, и Жанна слышала их прерывистое дыхание.

— Что-то сегодня не видно Чёрной графини, — произнёс кто-то из них грубым голосом с восточным акцентом. — Обычно в это время она всегда вертится в этом месте.

— Интересно, от кого она прячется? — поинтересовался другой мужчина. — Странная женщина! Она думает, что никто о ней ничего не знает, а окрестные рыбаки часто любуются её чёрной фигурой. Пару раз они принимали её за привидение и обращались к Аллаху или к Богу, пока Фарид не выследил её.

— Да, выследил. — Жанна узнала голос знакомого татарина. — Служанка сказала, что ждёт важную госпожу, но какая важная птица поселится в таком домишке! Сюда совсем не наведывается Голицына.

На своём языке татары стали хвалить приятеля. Жанна сильнее прижалась к сосне и вдруг, к своему ужасу, почувствовала: что-то мохнатое ползёт по её щеке. Она истошно закричала и выбежала из укрытия.

— А вот и наша Чёрная графиня, — улыбнувшись, произнёс Фарид, сверкая в темноте белыми ровными зубами. — Мы так и думали, что вы где-то здесь. Нравятся наши края?

Жанна стояла бледная и ничего не отвечала. Один из татар снял с её щеки какое-то большое насекомое.

— Скорпион, — произнёс он. — Вы совершенно зря испугались. В такое время они все полудохлые и не кусаются.

Он отбросил мохнатую мерзость в кусты и посмотрел на своих товарищей.

— Волей случая мы оказались раскрытыми, — его голос заметно посерьёзнел. — А это значит, что в любой момент нас могут схватить жандармы. Давайте решим, что делать с этой дамочкой?

— Я никому не скажу, — выдавила из себя графиня. — Поверьте, ни одна живая душа не узнает о том, что я сегодня видела.

Фарид пожал плечами.

— Я бы с удовольствием поверил вам, но, как и мои друзья, считаю, что женщины болтливы. Уверен, сегодня же об этом вы расскажете Заре, а та понесёт по всему посёлку.

— Да что долго разговаривать, — вмешался молодой татарин с белым шрамом под глазом. — Если мы сейчас скинем её со скалы, на нас никто не подумает. Есть много свидетелей, которые видели, как дамочка прогуливается вечером по опасным местам. Допустим, она сорвалась со скалы… такое часто случается в наших краях.

— Дело говоришь, Магомед, — кивнул Фарид и подошёл к Жанне. — Молитесь своему Богу. Пусть на том свете он будет к вам более милостив.

Жанна захотела упасть на колени и вымолить у этих людей, чуждых ей по религии и по взглядам, прощения, но передумала. К вящему удивлению контрабандистов, она лишь гордо выпрямилась.