Подменённый (СИ)

– Этак, всё подряд можно валить на Локи, – скривился Грай. – Зачем ему посылать кого-то убить нас?

– Не думаю, что он всерьёз хотел нас убить. Уж слишком легко сгинули эти создания, кем бы они ни были. Скорее просто напоминание не расслабляться, по меркам старого йотуна вполне безобидная шутка. Или у тебя есть другие идеи?

Грай покачал головой, но было видно, что Вард его не убедил. Кузен так и не поверил до конца, что по замку и впрямь бродит настоящий бог огня, играющий в какую-то одному ему понятную игру.

– Празднуете? – прозвучал женский голос, заставив обоих подпрыгнуть от неожиданности.

Задумавшись, кузены не заметили, как в комнату вошла леди Глоа. Взглянув на жену, Грай сразу просветлел лицом, для него её присутствие было подобно солнцу, выглянувшему из-за туч. Вард только вздохнул, завидуя таким отношениям. От предстоящего брака с Инарой он ничего подобного не ждал, для него она ничего не значила.

– Конечно, празднуем! – воскликнул Грай. – Братец завтра женится, мы всё ещё живы, а буквально только что героически изгнали зло из стен замка!

– Зло таилось в этой пыльной бутыли? – улыбнулась Глоа. – Не слишком злоупотребляй борьбой с ним, мой герой. Этот враг может быть коварен, а ты нужен мне твёрдо стоящим на ногах.

Вард сдержанно хмыкнул. Грай же тонкого подкола не заметил и немедленно принялся красочно повествовать о недавнем столкновении со стражниками. В его изложении их оказалось десять, все трёхметрового роста и семерых он уложил собственноручно. Вард уже откровенно усмехался, слушая эти небылицы, пока не взглянул на побледневшее лицо Глоа.

– Фоморы, – сдавленно выдохнула женщина.

– Что?! – Вард едва не подпрыгнул от неожиданности.

– Фоморы, – уже спокойнее повторила альвийка. – Духи нижнего мира. Неужели ты не слышал о них, Страж?

Вард кивнул. Он слышал о фоморах, вернее читал. Но они принадлежали к кельтской мифологии, а вовсе не к скандинавской! Их аналогами у скандинавов считались йотуны. Впрочем, общего между ними было не так уж много, эта параллель всегда казалась ему притянутой за уши. С другой стороны, сходство скандинавских альвов и кельтских сидов, называемых также туатами, он сомнению не подвергал.

– Легенды сидов, – изрёк он.

– Правильно произносить «ши», – поправила Глоа. – Да, так наш народ прозвали на Изумрудном Острове, ещё до того, как ваши предки решились покинуть родной север.

– Это вы, светлые, на солнце перегрелись, головы напекло, вот и придумали каких-то фоморов, – встрял Грай. – У нас таких отродясь не водилось во всех девяти мирах.

– В девяти мирах нет, муж мой, – не стала спорить женщина. – А в Утгарде?

Грай открыл рот, но, не сказав ни слова, снова захлопнул.

С Утгардом в мифологии всегда наблюдалась некоторая путаница. Изначально считающийся внешним, потусторонним миром, не связанным с остальными корнями Иггдрасиля, позднее он стал восприниматься как часть Йотунхейма. Но это всё равно, что цвергов причислять к свартальфам. Как тёмные альвы очень мало упоминались в мифах, оттого и слились в человеческом представлении с гномами, так и Утгард, даже происхождение которого не было объяснено, оказался отождествлён с землями йотунов.

Вард решил, что стоит снова расспросить Нидла, на сей раз позволив ему пересказать полную историю происхождения миров. Возможно, здешняя версия отличается от известной ему. Да и история разделения альвов, обретение светлыми своей новой родины среди клеверных полей здешнего аналога Ирландии определённо должна быть интересна.

Кельтскую мифологию Вард знал несколько хуже, чем скандинавскую, но всё же некоторое представление имел. Фоморы там представлялись однорукими, одноногими и одноглазыми великанами – половинчатость обуславливалась их потусторонним происхождением, они не могли полностью проникнуть в мир смертных, оставаясь частично за гранью реальности. Кроме того, фоморы были очень могущественны, а это не очень-то вязалось с исчезновением от лёгкой царапины. Впрочем, если проводить аналогии с потусторонней нечистью, должна быть среди них и мелкая сошка, попросту не упомянутая в мифологии в силу своей незначительности.

– Как вы их прогнали? – спросила Глоа. Покосилась на мужа и уточнила: – На самом деле.

Грай только улыбнулся, ничуть не обидевшись, что его версии событий не поверили.

– Их было всего двое. Первого я проткнул, второго слегка оцарапал, – сообщил Вард.

– Клинок Стража, – кивнула женщина.

Вард с трудом сдержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Надо же быть таким недогадливым, выяснил ведь уже, что эспада зачарована. Вероятно, и таинственная Пещера Пустоты как-то связана с Утгардом и его обитателями.

– Муж мой, – Глоа положила руки на плечи Граю, пристально глядя ему в лицо, – обещай мне, если столкнёшься с фоморами вновь, когда рядом не будет Стража, не пытаться обороть их самостоятельно.

– Ладно, не стану лишать братца возможности погеройствовать, – усмехнулся свартальф.

В награду за сговорчивость он получил от супруги нежный поцелуй. Отстранившись от мужа, альвийка подошла к Варду.

– Спасибо.