Подпольная кличка - Михаил

К вечеру город напоминал встревоженный муравейник. Казалось, самарцы совсем покинули свои квартиры и жили теперь на улицах, в Народном доме, в различных комиссиях и комитетах. Старые городские власти оказались не у дел, во главе бастующей Самары встал Совет рабочих депутатов. На второй день забастовки он перенес свои заседания в городскую управу, захватил земскую типографию и железнодорожный телеграф.

Стачка разрасталась. Но Михаил жаждет большего: и в Совете, и в комитете он вносит предложение арестовать губернатора и полностью взять власть в свои руки…

Вечером в Народном доме, как всегда, шел митинг. В речах ораторов часто звучали два слова: вооруженное восстание. Шла запись в боевые дружины.

И вдруг председатель объявил: «Митинг окружен войсками».

Опоздали! — ударило в голову Михаилу. — Всего на один день опоздали.

Лихорадочно заработала мысль: в зале несколько десятков вооруженных дружинников. Мало. Совсем мало. Уж если драка, так настоящая…

Крикнув начальнику дружины Ильину, чтоб держались, Михаил бросился на чердак. По крышам домов, отчаянно балансируя, вырвался из осажденного места.

Быстрее! Быстрее! Быстрее! Вот, наконец, и артиллерийские казармы. Но что это? Вокруг казаки, а на дверях казармы замок.

И тут опоздали! Тогда на вокзал — поднять железнодорожный батальон… Но власти опередили и здесь: железнодорожники тоже были разоружены…

И все-таки Михаил не опустил руки. Злость на самого себя удесятерила его энергию.

Вилонов носится по городу, собирая из встречных рабочих и солдат отряд. Это было не просто. Но в голосе Михаила была такая заразительная сила, что плененные ею прохожие беспрекословно вливались в отряд. Вместе с отрядом он спешит к Народному дому.

Поздно… Участники митинга уже сдались… Горстка почти безоружных людей бессильна против двух полков, перекрывших все улицы, ведущие к Народному дому..!

На другой день заработала охранка. Начались аресты. На улицах патрулировали офицеры. Однако Михаил не считает, что все проиграно. 11 декабря на заседании комитета РСДРП он снова выдвигает вопрос о восстании, предлагает свой план оцепления улиц колючей проволокой во время боев, говорит об изготовлении метательных снарядов… Отныне он сам руководит боевой дружиной. Каждый день уводит ее за город, где они учатся стрелять, изучают тактику партизанской войны и уличных боев…

Но реакция наступает по всей стране. Приходит известие о поражении московского восстания. Вокруг Михаила сжимается кольцо слежки. Ему уже совсем нельзя появляться на улицах. И товарищи убеждают его покинуть Самару.

Глубокой ночью Михаил с Марией уходят из города. Вместе с ними по шпалам шагают вооруженные дружинники. Они поклялись комитету сберечь Михаила во что бы то ни стало. На глухом полустанке дружинники посадили Михаила и Марию в товарный вагон и охраняли его до тех пор, пока поезд не тронулся…

Большевик Баранский, встретивший Вилонова в поезде, идущем в Уфу, вспоминает: «Миша Заводской прямо-таки жалел, что миндальничал с какими-то общественными работами, вместо того чтобы бросить грузчиков на захват власти.

— Если бы не партийная дисциплина, поддал бы я «отцам города жара. И зря мы грузчиков удерживали, можно было бы с ними до прихода войск разнести именитое самарское купечество».

«Ругал себя Михаил за самарское поражение нещадно», — вспоминает дальше Баранский:

«Ведь у нас, большевиков, иллюзий конституционных не было, а как мы себя вели? На словах у нас вооруженное восстание, а на деле меньшевистская болтовня на митингах».

Глава девятая

В Уфе Михаил сразу же включился в работу. 1 Ознакомился с братьями Кадомцевыми — местными социал-демократами. Помогал учить дружинников. Не вылезал из подпольной мастерской, где готовили бомбы-помнил, как 10 декабря в самый решающий момент самоделки вдруг не взорвались. Так и жил больше недели в подполье. Оно и к лучшему. Перед Новым годом Урал объявили «на положении чрезвычайной охраны», и жандармы с полицией старались вовсю. Кроме всяких «воспрещении» (собраний, сходок, шествий и т. д.), в постановлении губернатора был и такой пункт; «Домохозяева или их управляющие, содержатели гостиниц и номеров для приезжих обязаны своевременно в течение суток доводить до сведения полиции о всех прибывающих и выбывающих лицах».

И все-таки изредка выходил в город. И нарвался вместе с Михаилом Кадомцевым 4 января на бдительного пристава. Но у Кадомцева документы в порядке, а у Вилонова нужных бумаг не было: из Самары в спешке пришлось уехать без паспорта. Кадомцев, конечно, бросился помогать, объяснять приставу, что хорошо знает своего спутника и что личность его может также удостоверить учительница Лидия Ивановна Бойкова.

Пристав подозрительно покосился, но согласился проверить. Так и пришли они вместе с полицией на квартиру секретаря Уфимского комитета Бойковой.

Но Лидия Ивановна, не поняв, в чем дело, по всем правилам конспирации ответила приставу, что она этих людей видит впервые. Вилонова отвели в тюрьму.