Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

Онъ смотритъ направо отъ себя и видитъ правильные ряды крупнаго гранита — камня, сложеннаго въ полукубики, а позади — человкъ десять рабочихъ, въ однхъ рубахахъ и шароварахъ, съ подвязанными мочалою волосами, чтобы втеръ не забрасывалъ волосъ на глаза, съ обвернутыми въ тряпки ногами. Они брали камни, клали ихъ между ногъ и разбивали ихъ желзными молотами.

«Попробую я камень бить съ ними, — громко говорилъ онъ. — Пойду, разспрошу, и если что, то и того… Не вздумай только, мой милый, съ ними такъ разговоривать, — Боже тебя сохрани! Говори рчью, какая у тебя есть: ложь — всегда ложь, т. е. вещь никуда негодная…» И онъ, завернувъ остатокъ хлба и ветчины въ платокъ, направился къ рабочимъ у камней.

— Богъ въ помощь! — сказалъ онъ, подойдя, къ рабочимъ.

— Спасибо!.. Благодаримъ покорно! — сказали въ отвтъ нкоторые изъ нихъ.

Онъ началъ разсматривать рабочихъ. Наклоненныя лица ихъ плохо видны и онъ прежде всего увидлъ ихъ темно-желтыя, грязныя груди, видныя чрезъ разстегнутый воротъ рубахи, потомъ — голыя до локтей руки. Онъ сравниваетъ свои руки съ руками рабочихъ, такъ какъ все дло въ рукахъ при бить камня. У трехъ рабочихъ были толстыя, сильно мускулистыя руки, которыя онъ находилъ гораздо сильне своихъ, но руки остальныхъ кажутся ему почти такими, какъ и его. «Но у меня нтъ такихъ толстыхъ, налитыхъ кровью и такъ сильно выдавшихся изъ-подъ кожи жилъ, какъ у нихъ, — думаетъ онъ, продолжая разсматривать рабочихъ. — А работа не легкая!.. Какъ она окарявила ваши грязные пальцы и сколько пальцевъ со струпьями запекшейся крови! Какъ порваны на васъ рубахи и какое темно-желтое, грязное тло видно сквозь прорхи рубахъ!..»

Онъ старается разглядть ихъ лица, но видно только, что лица чисто-русскія, скуластыя, одно — съ большою, густою бородой, а у остальныхъ — небольшія, жиденькія бородки; у всхъ длинные волосы на голов и подвязаны мочалкой.

Прошло минутъ пять. Рабочіе молча дробили камень.

— Для-че опосля «Богъ въ помощь» «спасибо» сказываютъ, а нтъ, что «работать просимъ?» — сказалъ одинъ изъ рабочихъ, кладя молотъ. Онъ раздвинулъ широко ноги, поёрзалъ на сидньи, лниво всталъ, потянулся, поднялъ лицо вверхъ, посмотрлъ на солнце и, усмхнувшись, сказалъ:- «Хлбъ да соль», такъ — «милости просимъ», а «Богъ въ помощь», такъ — «покорно благодаримъ!» — Онъ посмотрлъ на Могутова и пошелъ, почесывая спину, въ лсъ.

— Чудакъ! — кладя новый камень между ногъ, началъ бородатый.- да — не работа… А и палитъ!.. Кажись, къ вечеру дло, а палитъ.

— Втра жару гонитъ, дядя, — бойко кладя молотъ и порывисто засовывая руку въ карманъ шароваръ, пояснилъ парень, моложе всхъ по виду. — А ну, родная, прочисти глотку! — И онъ вынулъ трубку, досталъ прямо изъ кармана щепотку махорки, растеръ ее между ладонями и набилъ ею трубку.

— Знать курить захотлъ, Яша? — хрипло сказалъ самый тощій по виду рабочій.

— А ты думалъ нюхать?.. Гляди, ребята, Птаха нюхать захотлъ.

— А ты што же, касатка, не сказала, — я бы-те въ лсъ взялъ понюхать! — сказалъ тотъ, который ходилъ въ лсъ, возвратясь оттуда.

Вс рабочіе, кром худаго Птахи, засмялись.

— Ай да Митро! — сказалъ одинъ изъ нихъ при этомъ.

— А ну, Птаха, добудь огня: трахни дюже по камню, чтобъ огонь показался, — сказалъ опять Дмитрій, доставая изъ кармана трубку и новенькій ситцевый кисетъ.

— На-те огня, закуривай! — сказалъ молодой и наиболе здоровый по вмду парень, и, ухорскя, высоко поднявъ молотъ, онъ со всего плеча трахнувъ имъ по камню. Огонь брызнулъ, камень разлетлся въ разныя стороны мелкими кусками и одинъ изъ нихъ долетлъ до ногъ Птахи.

— Важно, Ваня, хватилъ! Ажъ Сидорычъ спужался, — сказалъ бородатый.

— Вишь-те дядя не Птахой, а Сидорычемъ величаетъ, — сказалъ тотъ, что ловко трахнулъ по камню. — Ты, Сидорычъ, дяд за эфто водки поднеси.

— А ты денегъ дашь? — хриплымъ голосомъ сказалъ Птаха.

— Знать у тя нтъ?… А ты барина позычь, онъ-те дастъ, — вишь онъ на-те заглядлся.

Рабочіе смотрли на Могутова. Онъ почувствовалъ неловкость отъ ихъ взглядовъ и, сдвинувъ брови, сказалъ:- Я хочу самъ поработать съ вами. Вотъ если заработаю на вашей работ за восемь дней рублей пять, — рубль на водку.

— Тяжела наша работа, баринъ, — ой, тяжела!.. Особливо въ первой, — сказалъ бородатый.

— А ты для-че, баринъ, хлбъ у насъ отбивать захотлъ? — сказалъ Дмитрій, съ добродушной улыбкою смотря на Могутова.