Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

Такъ ршилъ онъ въ этотъ день, проведя его среди новыхъ строителей дороги.

«А что еслибъ я пустилъ въ него канделябровъ или швырнулъ его за окно? Былъ бы скандалъ! Нтъ, надо предупредить Соню, чтобы была осторожна въ своихъ словахъ и тмъ не давала повода нахаламъ воображать чортъ знаетъ что и длать чортъ знаетъ какія сцены!.. Но къ чему ее, бдненькую, безпокоить пустяками въ хлопотахъ? Прідетъ, тогда и разскажу», — уже засыпая подумалъ онъ.

На слдующій день новые строители дороги узжали на линію и, въ благополучіе ихъ пути и ихъ строительства, данъ былъ шумный обдъ, съ безчисленнымъ числомъ рчей и тостовъ. Дмитрій Ивановичъ вернулся домой одинъ, очень поздно и сильно усталый. Онъ скоро легъ въ постель и спалъ очень спокойно.

На утро слдующаго дня онъ всталъ поздно и съ сильною головною болью. Онъ просидлъ цлый день въ кабинет, пробовалъ писать свое сочиненіе, но голова была тяжела, писалось плохо и даже читалось плохо, когда онъ отъ писанія переходилъ къ чтенію. Въ часъ дня онъ выпилъ рюмку водки, слегка закусилъ и потомъ прилегъ на диван въ кабинет. Онъ скоро задремалъ… И грезится ему буфетъ небольшой станціи желзной дороги и за буфетомъ стоитъ Софья Михайловна. Онъ смотритъ на нее, любуется ею и вдругъ подходитъ къ ней и прямо предложилъ ей вопросъ, который удивляетъ его даже во сн:

— За кого вы выйдете замужъ, умная и умная двушка?

— Я постараюсь выйдти замужъ за пожилаго человка съ состояніемъ, — весело и откровенно отвчаетъ она. — Я не боюсь бдности, я къ ней привыкла, но, испытавъ сама бдность, я не желаю подвергать тому же моихъ дтей.

— Но ваше сердце, ваша горячая молодая кровь, ваши живыя чувства не послушаютъ вашей умной головки, и вы отдадитесь тому, кого выберутъ они, а не вашъ умъ.

— О, даю вамъ слово, что нтъ! Я знаю себя, знаю жизнь и знаю, какъ можно управлять чувствами, когда бываешь занята, когда нтъ свободнаго времени, — все также живо и весело отвчаетъ она.

— Но состоятельный мужъ дастъ вамъ много свободнаго времени, предоставитъ вамъ много пустыхъ, но очень веселыхъ развлеченій, на которыхъ такъ легко встртить молодыхъ и красивыхъ мужчинъ. Они начнутъ ухаживать за вами, такъ нжно говорить, такъ пламенно смотрть и… въ васъ заиграетъ кровь, чувства возьмутъ верхъ надъ умомъ — и между вами и вашимъ старымъ супругомъ легко можетъ разыграться страшная драма.

— Я за прилавкомъ буфета научилась давать истинную цну всмъ этимъ любезностямъ, ухаживаньямъ и комплиментамъ. За состоятельнымъ человкомъ я буду заниматься своимъ образованіемъ: въ институт меня почти ничему не научили… А тамъ, Богъ дастъ, будутъ дти и я сама буду кормить ихъ грудью.

— А если не будетъ дтей?… Отъ стариковъ рдко бываютъ дти.

— За дряхлаго, больнаго старика я не пойду. Я пойду вотъ за такого, какъ вы, — и она пристально осматриваетъ его.

— А разв вы не можете выйдти за богатаго и молодаго?

— Молодые и богатые мужчины ищутъ себ красавицъ, а я только не дурна, да уже и не молода, — мн двадцать первый годъ.

— Я вдовецъ, я богатъ, у меня есть двнадцати-лтняя дочь, — будьте мн женой, а моей сиротк-дочери матерью! — горячо вскрикнулъ онъ, упавъ предъ нею на колни.

— Вы говорите правду, — отвчала она, пристально посмотрвъ на него, — я умю узнавать. Хорошо, я даю слово быть врной вамъ женой и помощницей…

Потомъ предъ нимъ проносится ихъ свадьба — простая, но полная поэтической обстановки. Лунная ночь, ни одинъ листъ не шелохнется на деревьяхъ, майская свжесть и пахучесть разлита кругомъ, въ лсу поютъ соловьи, — и онъ и она, только вдвоемъ, идутъ пшкомъ изъ маленькой усадебки, гд жила ея мать, идутъ въ церковь, для совершенія брачнаго обряда надъ ними… Въ церкви почти никого нтъ: пять человкъ свидтелей, приготовленныхъ самимъ священникомъ, самъ священникъ, дьячокъ на клирос — и только. Но въ маленькой церкви, освщенной всего нсколькими восковыми свчами, разлитъ такой загадочный и нжный полумракъ, лики угодниковъ кротко и спокойно смотрятъ съ иконостаса, голосъ священника и его слова такъ величественно раздаются на всю церковь и потомъ какъ будто кто-то повторяетъ ихъ второй разъ, — повторяетъ тамъ, высоко-высоко, подъ куполомъ храма, гд строгій ликъ Бога-Отца, слабо освщенный луннымъ свтомъ чрезъ окна въ купол, какъ будто плавая въ облакахъ, благословляетъ тхъ, кто теперь въ храм…

Изъ церкви они возвращаются домой опять одни. Имъ не хочется говорить. Она, вся прижавшись къ его плечу, всматривается въ причудливо-туманные силуэты куртинъ лса, рисующихся на темно-синемъ неб, густо усянномъ звздами; онъ, весь проникнутый любовью, нжностью, благодарностью въ ней, осторожно поддерживаетъ ее, хочетъ лучше всмотрться въ дорогу, а его глаза невольно поднимаются къ небу и въ его голов невольно слагается горячая молитва въ Богу, чтобъ Онъ далъ ему силы на вки осчастливить ее… Но вотъ они входятъ въ лсъ и надъ ними, вверху на дерев, заплъ соловей, а тамъ, кругомъ, въ лсу, вторятъ сотни другихъ…