Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

„Я вамъ пишу только то, къ какимъ выводамъ я пришелъ. Я составлю подробное и обстоятельное изложеніе того, что я думаю начать длать, и сообщу вамъ. Суть — въ томъ, чтобъ идти въ народъ, сообщить ему пути въ устройству жизни счастливой для всхъ и черезъ него и имъ осуществить эту жизнь на земл. Народъ — сила нашъ народъ еще полонъ любовью и врою, которая двигаетъ горами и даетъ понимать самую сложную истину, — понимать глубоко, безъ эгоистическихъ хитростей, до самопожертвованія для осуществленія истины…. Намъ надо будетъ для народа сочинять книжки, такъ какъ не поэтовъ нужно ему, а науки и выводы науки.

«Жаль, если Лёля, разбитая въ конецъ, не броситъ ту жизнь, которую Богъ ее знаетъ кто и какъ заставилъ ее вести. Она мн дорога. Быть-можетъ я виноватъ, что не съумлъ довести ее до конца, что бросилъ на распуть,- и я бы хотлъ сдлать для нея все, что можно, чтобы вырвать изъ палатъ. Бывайте у нея и сообщайте мн все, что узнаете.

„Мы сдлали ошибку. Не вамъ быть въ роли матери. Пусть т, кто потерялъ интересъ къ стремленію къ истин, къ осуществленію царства Божія на земл, правильне — къ приближенію его, пусть т плодятся, наслаждаются эгоистическимъ счастьемъ, любуются, что ихъ дти — амурчики, хотя міръ кишитъ голодными, оборванными, загнанными дтьми и взрослыми. Но прошедшаго не воротишь. И для того, чтобы сдлать изъ нашего ребенка полезнаго для людей человка, мы позаботимся оба. Я получаю двсти рублей въ мсяцъ. Барины строятъ дорогу, и барины лучшіе изъ баръ. Народъ кормятъ отлично, въ работ порядокъ, рабочій заработываетъ какъ нигд — и, несмотря на то, ожидается большая выгода для бариновъ. Но и баринъ доволенъ и мн, его главному помощнику, даетъ двсти рублей въ мсяцъ, а изъ нихъ я трачу только пять рублей въ мсяцъ. Столъ имю отъ барина безъ платы, курить — курю, но мало, не пью, такъ расходы только на прачку, да на чай прислуг. На одежу, впрочемъ, истратилъ сразу сорокъ рублей. Книгъ не присылайте, — баринъ выписываетъ все новое, а деньги намъ будутъ нужны и для нашего дла, и для нашего ребенка.

„Гордй Могутовъ“.

IV.

Письма акушерки къ Могутову:

„Гордюша, дорогой Гордюша! У насъ есть сынъ, и я пишу къ теб спустя три часа посл родовъ. Ты удивляешься и зовешь меня молодчиной? Да, я тоже удивляюсь, называю себя молодчиной и до того расчувствовалась, что впала въ нжности и въ тонъ матерей-институтовъ. Боюсь долго писать и посылаю только это. Мы имемъ сына и назовемъ его Гордемъ.

«Ашутина».

«Маленькій Гордюша здоровъ, я — тоже, и теперь, черезъ два дня посл родовъ, могу подробно отвчать на твое письмо…. Жду вашей программы и жалю, что не могу окунуться, какъ вы, въ народъ. И мн кажется, что дятельность нашего кружка пока была мало производительна, но не безъ пользы. Программу мы обсудимъ сообща. Насъ теперь шестьдесятъ три члена, изъ которыхъ двадцать восемь женскаго пола. Да, да! Народъ нашъ такой, какъ ты пишешь (слово „ты“ невольно пишется). Онъ врующъ, добръ, понятливъ, любящъ и способенъ, до полнаго забвенія самого себя, стоять за правду и торжество того, во что вритъ. Вспомнимъ только твердость нашего раскола и крымскую войну, чтобы врить въ народъ.

„Вчера я получила „L'homme qui rit“. Я длала изъ него резюме для однхъ „Вдомостей“, но увлеклась такъ, что, не сдлавъ строчки перевода, прочла весь романъ въ одинъ присстъ. Нтъ, поэты могутъ не только стонать, пть и хорошо рисовать, но умютъ указывать и путь къ жизни. Герой новаго романа В. Гюго и его учитель — проводники политическихъ истинъ среди англійскаго народа въ роли комедіантовъ, путешествующихъ среди народа. Я вышлю по почт вамъ этотъ романъ. Когда я читала его, вы, Могутовъ, какъ живой часто и подолгу стояли въ моемъ воображеніи. Мн слышится какъ будто плачъ нашего ребенка и въ этомъ плач слова:

Милый Гекторъ! не спши въ сраженье,
Гд Ахилла мечъ безъ сожалнья
Трупъ Патрокла жертвами даритъ.
Кто-жь малютку твоего наставитъ
Чтить боговъ, копье и лукъ направить,
Если дикій Ксанъ тебя возьметъ?…

„И вотъ передо мною проносятся имена погибшихъ въ борьб….

Было ихъ триста, вс — юности цвтъ, —
Смерть ихъ скосила, ихъ нтъ….

«И жизнь, народъ, честь, совсть, правда требуютъ опять и опять смерти, гибели… Я долго думала, начала кормить грудью сына и, на рукахъ съ нимъ, вскочила со стула и начала ходитъ по комнат… Такъ нужно, такъ нужно! — повторяла я. — „Есть времена, есть цлые вка, въ которые нтъ ничего желаннй, прекрасне терноваго внка“, — и я, лаская сына и подражая твоему голосу, говорю: