Подсказчик

Урчанье двигателя и буханье в груди слились в один оглушающий звук. Та машина остановилась перед поворотом. Мила видела белую светящуюся полосу на асфальте. Шум выхлопа напоминал пыхтенье хищного лесного зверя, который изготовился к последнему прыжку на жертву.

– Ну давай, я жду.

Мила вытащила пистолет и загнала патрон в ствол. Откуда-то снова появилась храбрость, отсутствие которой еще недавно она так явственно ощущала. Должно быть, отчаяние толкнуло ее на этот нелепый поединок посреди пустынной дороги.

Но преследователь не принял вызов. Отблеск фар за поворотом исчез, лишь слабо мигнули красные огоньки.

Он развернулся и уехал.

Мила сидела без движения. Ждала, когда выровняется дыхание.

Она посмотрела на снимок, лежавший на пассажирском сиденье, как бы ища утешения в улыбке Сабины.

И только тут заметила какую-то неправильность на этой фотографии.

В Центр она приехала уже за полночь. Нервы все еще были натянуты. Оставшийся путь она только и думала что о неправильности на фотографии Сабины и оглядывалась по сторонам, будто ее преследователь мог снова вынырнуть неведомо откуда, к примеру, поджидать ее за очередным поворотом.

Она быстро поднялась по лестнице. Надо сейчас же поговорить с Гораном и предупредить команду о случившемся. Возможно, Альберт ее пасет. Даже наверняка. Но почему именно ее? И потом, эта странность на фото Сабины. Впрочем, тут она может ошибаться.

Поднявшись на этаж, она отворила тяжелую бронированную дверь ключами, которые ей дал Стерн, прошла прихожую и погрузилась в полную тишину. Скрип ее кроссовок на линолеуме был единственным звуком во всех комнатах, которые она торопливо обежала. Сначала общий зал, где на краю пепельницы она заметила потухшую сигарету с длинным столбиком серого пепла. На кухонном столе – остатки ужина: вилка на краешке тарелки, почти нетронутая порция пудинга… такое впечатление, что кого-то срочно оторвали от еды. Свет везде горел, даже в «Мозговом центре». Мила, ускорив шаг, в полной уверенности, что случилось нечто из ряда вон выходящее, влетела в гостевую. Кровать Стерна была разобрана; на подушке лежала коробочка мятных пастилок.

Перезвон мобильника сообщил ей о приходе SMS. Она быстро открыла и прочла:

Едем в дом Гресс. Крепп хочет нам что-то показать. Приезжай туда. Борис

26

Добравшись до дома Ивонны Гресс, Мила увидела, что вошли туда не все: Сара Роза перед фургоном натягивала защитный комбинезон и бахилы. Мила отметила, что в последние дни та успокоилась на ее счет и вообще пребывает в некой задумчивости, должно быть из-за семейных проблем.

Роза подняла на нее глаза:

– Ну надо же! И тут успела!

«Беру свои слова обратно», – подумала Мила.

Не обратив внимания на слова Розы, она хотела подняться в фургон и тоже взять себе комбинезон, но Роза, стоя на ступеньке, загородила ей дорогу:

– Я с тобой разговариваю!

– Что тебе?

– Нравится считать себя умнее других? – прошипела она, придвинувшись совсем близко.

Мила чувствовала ее дыхание, в котором смешивались запахи сигарет, жвачки, кофе. Ей захотелось отодвинуть ее с дороги и сказать пару ласковых. Но тут она вспомнила, что говорил Горан про ее развод с мужем, про анорексию у девочки, и она предпочла проглотить обиду.

– Что ты имеешь против меня, Роза? Я всего лишь делаю свою работу.

– В таком случае тебе бы следовало найти шестую девочку.

– Я найду.

– Не думаю. Да и вообще, ты здесь не задержишься. Тебе кажется, что ты всех тут очаровала, но скоро они поймут, что мы вполне можем обойтись и без тебя.

Роза уступила ей дорогу, но Мила не двинулась с места.

– Раз ты так меня ненавидишь, зачем же голосовала за меня, когда Рош хотел меня сплавить?

Губы Розы скривились в усмешке.

– Кто тебе сказал?

– Доктор Гавила.

У Розы вырвался смешок, потом она мотнула головой:

– Вот, дорогая, именно поэтому ты у нас и не задержишься. Рассказав мне то, чем он с тобой поделился, ты его уже предала. К тому же он тебя обманул. Я голосовала против.

С этими словами Роза повернулась и уверенно зашагала к дому, а Мила так и осталась стоять, окаменев, выбитая из колеи последними словами Розы. Но потом взяла себя в руки и пошла в фургон переодеваться.

Крепп гарантировал, что это будет его «Сикстинская капелла». Это сравнение с комнатой второго этажа на вилле Ивонны Гресс было не так уж далеко от истины.

В современную эпоху шедевр Микеланджело подвергся существенной реставрации, вернувшей старинной живописи изначальный блеск, очистившей ее от толстого слоя пыли, дыма и животного жира, накопившегося за несколько столетий в результате использования свечей и жаровен. Эксперты-реставраторы начали работу в капелле с маленького фрагмента размером с почтовую марку: сначала надо было посмотреть, что скрыто под ним. И каково же было их удивление, когда под плотным слоем сажи открылись изумительные цвета, каких и вообразить было нельзя.

Вот и Крепп начал с простого пятнышка крови, которое обнаружила Мила с помощью Терри, и дошел до открытия своего шедевра.