Подсолнух

В общем привык он к гауптвахте, как почти ко всему со временем привыкает человек. Оболочка его существовала на киче, и чем дальше, тем комфортнее — шинелей у него теперь было две — одна стелилась на жеский топчан, другой он укрывался и холода теперь совершенно не чуствовал, полотенец, так тех вообще набралось от отбывших арест с десяток. Тихон их выстирал в умывальнике из двух сшил наволочку, а остальные, вперемешку с ватой набил внутрь — получилась подушка.

Был у него и личный топчан и личный табурет. Все было устроено настолько комфортно, насколько это было возможно в условиях заточения. Тихон приготовился к долгому сидению, к осаде его разным начальством, к методичному воплощению их неведомых, но коварных замыслов. Его уже и запускали иногда в общую камеру, где он проводил время играя в карты и выучился более менее любительскому преферансу. В общем жизнь его как биологического организма была налажена.

Стали доступны и кое какие развлечения для души, чтение, игры, общение. Вот только душа от этого ни сколько не радовалась, а жаждала вырваться отсюда и воспарить, пусть уж не птицей, какая там птица, а хотя бы воздушным змеем и парить не в четырех казематных стенах, а ходя бы в пределах части.

Пусть и на поводке, но в воздухе, подставляя ветру грудь, рассекая его, ныряя и кувыркаясь в воздушных потоках. и пусть дергают за ниточку то отпуская, то

подтягивая её к телу, главное что она парит и о чем думает неизвестно, а уж если и сорвется — то тут уж совсем пиши пропало.

8.

И по окончании этих трех суток совсем уж ожидаемо опять загремели замки, но вместо комбата или замполита широкой арбузной коркой вдруг вместилась в его

камеру улыбка капитана Железкина, вечно с бодуна или пьяного и от того сварливого или доброго, но всегда какого–то по своему обаятельного Тишкиного

замкомбата.

В руке Железо держал табурет, обычный, такой же как у Тихона деревянный арестантский табурет. Он сел на него возле двери и позвал часового. Тот

явился. Являя из под черной щеточки усов белоснежные ровные зубы Железо ласково улыбнулся часовому — пошел нахуй, часовой!

— Не положено, товарищ капитан.

— На неположено нами, как любит говорить известный нам Радкевич, хуй положено, позови начкара. Явился начкар. Железо решил проблему и их на 15 минут оставили одних.

— Может в коридор выйдем, покурим, а, Радкевич?

— Да нет уж, давайте здесь товарищ капитан — настороженно ответил Тихон.

— Да ты гляди, какой волчонок стал, слыхал я Тиша, слыхал, какие ты фортеля тут вытворяешь…

— Товарищ капитан — умоляюще прервал его Тихон — да хоть вы то меня не лечите, я же сказал, что буду писать объяснения прокурору…

— Да погоди ты со своим прокурором, вот же бойцы пошли, раньше и слов–то таких не знали. а теперь чуть–что к прокурору. Тут какое дело…

И Железо все ему рассказал. Полтора месяца назад из штаба округа сообщили что в части их грядет внеплановая проверка. Приедет генерал и свита. Особое внимание будут обращать на соблюдение устава, пытаться выявить случаи дедовщины. И если таковых не найдется, то это будет рассмотрено не как положительный результат, а как покрывательство. Проверка примет перманентный характер, и в части сменяя друг–друга будут постоянно находиться окружные офицеры — разнюхивать, беседовать, в общем тянуть за ниточки.

Командиру, метящему на генеральскую должность начальника военного училища в одном из городов округа, такое совсем ни к чему и было дано указание установить случаи неуставных отношений. Найти, так сказать, жертвенного барашка. Но, как назло все было тихо. И вот тут ты, Радкевич, со своим залетом. Да еще и в компании. Но им то что — они дембеля, их пугнули, прижали, в общем сдали они тебя, и что пьянку ты организовал, и что деньги на пьянку с этого, как его, с Котенко требовал, и что избил его. Ну с них по одной лычке поснимали, на дембель все равно вернут, а так они штабу округа

со своей пьянкой не пришей кобыле хвост, с них как с гуся вода, приказ подписан, сроки на исходе, а вот ты — идеальный вариант. Прямо на выданье!

Вот и засадили тебя на кичу. Комбат, жопой своей подкрутил, у нас и так сержантов толковых мало, а туда–же, ну да ладно. Выявил он, бля, дедовщину. Прогнуться вздумал, да бог с ним.

Короче, расчет был такой, тебя на пять суток под арест, да еще двое сверху в выходные. Ты вроде как созрел. Тебя крутят на объяснительную, ты пишешь — и все. Все довольны. Проверка прошла удачно, случай выявлен, над тобой суд и дисбат.