Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

 — Это же другой конец Москвы!

 — Я объясню. У них еще однокомнатная квартира в районе Булатниковской. Хозяин проживает там, а семья на Басманной. Собака привыкает к одному месту, потом едет в другое... — инструктор говорила что-то жалостливое.

 Денисов наконец решился:

 — Как фамилия владельца?

 — Шерп. Шерп Игорь Николаевич. Работал адвокатом... Сейчас я разговаривала с его женой.

 — Вы знакомы?

 — Несколько лет назад я готовила их собаку к выставке.

 — Вы сказали — «работал адвокатом»...

 — Он ушел из консультации. Вот телефон...

 Судя по АТС, абонент жил в районе места происшествия: первые цифры были 110.

 — Но сейчас его нет в Москве. Он уехал.

 — Давно?

 — Несколько дней назад.

 — В связи с чем? Куда?

 — Жена не сказала. Я поняла, какие-то неприятности. Пришлось экстренно ехать, — она о чем-то знала или догадывалась. Пыталась охарактеризовать проблему в целом. — Все сложно... Когда дети уже выросли, центр тяжести перемещается на взаимоотношения. Происходит перепроверка взаимного уважения, чувств...

 Через несколько минут Денисов навел справки:

 «Шерп Игорь Николаевич, пятидесяти пяти лет, уроженец Куйбышева, адвокат юридической консультации, уволен полгода назад по собственному желанию...»

 Из картотеки МУРа сообщили:

 — Не привлекался. Не состоял. Не значится.

 Перед тем как выехать по месту жительства адвоката, Денисов позвонил в юридическую консультацию, но заведующего на месте не оказалось.

 — Фесин? — переспросила секретарь. — Занят в процессе. Будет в конце дня.

 Бахметьев тоже отсутствовал.

 Денисов собрал бумаги, надел куртку. Оглядев кабинет, перед тем как закрыть, пожелал себе:

 — Удачи, инспектор.

 Дом был из обжитых, со скамейками у подъездов, с садиками под окнами. Денисов не стал интересоваться соседними домами, сразу направился в подъезд, не вызывая лифт, поднялся вверх.

 Подъезд был шумный, снизу до площадки доносились неясные шорохи. Искаженные лестничным колодцем звуки внизу казались деформированными, уродливо расплющенными.

 Кроме двери Шерпа на площадку выходили еще три, Денисов выбрал соседнюю — обитую дерматином, с куском яркой циновки на полу и дверным глазком.

 «Должно быть, живет несколько человек, — подумал он. — Возможно, кто-нибудь занимается только хозяйством».

 Соседкой Шерпа по лестничной клетке оказалась моложавая пенсионерка в брючном костюме, в фартучке, она сразу узнала Белогорлову по фотографии.

 — Красное пальто, берет... — соседка все пристальнее вглядывалась в снимок. — Видела ее здесь... — Она показала на дверь, за которой жил адвокат. — Мы еще говорили о ней с женщинами... — Она не стала уточнять.

 — С какими женщинами? — спросил Денисов.

 — Из нашего дома. Что же мы здесь стоим... Пожалуйста. Как домой идти, он ее всегда провожал. О-о! — в кухне пахло горелым. — Машина у нее красного цвета... — она подбежала к плите, что-то поправила. — «Москвич» или «Запорожец». Не разбираюсь...

 — Когда она стала приезжать?

 — Не так давно. С месяц, наверное, после Нового года.

 — А жена Шерпа?

 — Она здесь не бывает. И что за жизнь? Муж здесь, жена там... — Соседка прислушалась: в комнате работал телевизор, слышались голоса. Она плотнее закрыла дверь. — Сам готовит, белье сдает в прачечную. Собака... Месяц тут живет, месяц — на другой квартире.

 — Давно его нет?

 — С понедельника.

 «Со дня несчастного случая!» — подумал Денисов.

 — Считаете, что с тех пор он ни разу не появился? А ночью?

 — А ключи-то! Ключи от квартиры у меня.

 — У вас?

 — Расскажу, — она выключила плиту. — В понедельник днем звонит. Открываю. «Разрешите, — спрашивает, — ключи у вас оставлю? На время...» Лицо желтое, расстроенное. Я еще подумала: «Неприятности».

 Соседка опять прислушалась. Голоса в комнате стали громче, там выключили телевизор. Кто-то громко протопал в туалет.

 — У дочки подруги, — сказала женщина, — девичник. Они — там, я — у плиты. Вот так!

 — Никто с тех пор не спрашивал его?

 — Кто-то звонил. Вчера, по-моему. Но я не вышла... — Она заспешила: все общество, видимо, собиралось переходить на кухню. — Оставьте мне ваш телефон. Я позвоню.

 По гулкой, уродующей звуки лестнице Денисов спустился вниз, постоял на крыльце. Впереди виднелась белая типовая школа-«самолет», окруженная пушистыми елками. У соседнего подъезда стояли женщины, у которых, несомненно, тоже было что рассказать инспектору о странном образе жизни адвоката, но он не стал подходить, вышел со двора.

 Немногочисленные прохожие тянулись по направлению к Варшавскому шоссе, к остановке. Их обогнал разболтанный, громыхающий троллейбус. Денисов оглянулся: другого транспорта не было. Пустота улицы свидетельствовала: так может продолжаться и две минуты и десять. Троллейбус стоял, мигая боковым сигналом. По другую сторону перекрестка виднелась следующая остановка — стеклянное ограждение под узкой крышей.